Читать книгу - "Зона заражения - Александр Афанасьев"

В десантном шаттле было тесно.

Для гражданских это что-то вроде автобуса, шесть моторов с поворотными винтами, получается что-то вроде дрона, который вам доставляет заказанное по Интернету прямо к дому… вот только в данном случае шаттл везет два десятка десантников со снаряжением. Его отличие от обычного вертолета – или метлы, как мы его зовем, – очень небольшие винты, еще и защищенные, и нет длинной хвостовой балки с винтом. Шаттл может приземлиться на любой улице, на любой крыше здания, на любой вершине горы, даже в ущелье. Если у вас есть шаттлы – вам не надо удерживать аэродромы, для вас любая площадка может стать аэродромом, даже самая небольшая. Вдобавок на армейском шаттле резервирование, и он может лететь при двух полностью остановленных двигателях из шести. При обстреле это важно.

Шаттл был один. По правилам десантных операций полагается двухкратное резервирование, то есть на одного десантника должно быть два места в ЛА[7], на случай если какой-то из ЛА будет сбит или потерпит аварию по любой иной причине. У нас – на двадцать мест было шестнадцать десантников – испытанный отряд, называется «группа», такое деление на группы существует только в спецназе, ни в каком другом роде войск «групп» нет. Получается – четыре свободных места, три, если мы заберем заложницу – а должны забрать. Но для нас важнее еще один шаттл, дожидающийся нас на палубе арендованного судна, чтобы забрать нас, если первый окажется поврежден или сбит. У шаттла, на котором мы летим, не хватит топлива, чтобы барражировать в воздухе все время, пока мы работаем в адресе, поэтому его придется посадить и держать на земле. А это опасно.

Вместе со мной пятнадцать человек. Две группы, прикрытия и штурмовая. Шестеро в прикрытии и две штурмовые пятерки. У прикрытия – «Гусар», два «Манула», тихий «ОРСИС» с цифровой оптикой, два «Арбалета», к «Арбалетам» – по тридцать гранат, в том числе управляемых[8]. Вполне достаточно, чтобы отбить нападение крупного, хорошо оснащенного джамаата. У штурмовых групп первая тройка вооружена по своему усмотрению либо «Каштанами», либо старыми А7,62[9], двойка прикрытия – «Тайфунами». Естественно, у всех термооптика, мы не новобранцы, можем себе такое позволить. Лично я на свое снаряжение штук тридцать уже угрохал, и это при том, что большинство из стрелкового у меня – либо трофейное, либо заныканное после успешных операций. Крайнее из того, что удалось заныкать, – заслуженная, точная DSR-50[10]. Но сейчас она лежит на корабле, она мне здесь не нужна.

По идее я как командир должен оставаться на пункте управления и руководить действиями группы, но я никогда так не делаю. В таком стремном деле, как освобождение заложников, да еще за пределами периметра, надо быть на острие атаки лично, чтобы своими глазами видеть, что происходит, и корректировать действия своих людей. К тому же на кону немалые деньги, а мне бы не хотелось вместо живой и наглой девицы вручать отцу ее хладный труп. Мало ли что может пойти не так… нет, лучше быть здесь, и поэтому я – здесь. Я взял контракт, я его и выполню.

На мне обычное снаряжение… штурмовой комплект пятого класса защиты… должен защитить от «калаша», а вот от чего побольше – уже не защитит. Но и в более серьезной защите по горам не полазаешь. Из оружия у меня короткий «Каштан» – десятка и пистоль. Пистоль обычный «НК-27», кейсовый, с глушителем – это на самый край. Еще у меня есть тактический комп, чтобы работать с БПЛА и с отрядом, но я полагаю, что этого делать не придется. С наведением справится и Степаныч, он сейчас в центре управления за главного – отставной вэдэвэшник, подполковник, не подведет. А командиры тактических единиц знают, что делать, потому что это моя группа, я с ними и тренировался вместе, и контракты отрабатывал. Новеньких только трое, остальные – костяк, старая гвардия.

Адрес, который мы должны отработать, представляет собой густую цепь поселений, расположенных по обе стороны высохшего вади в Нусайритских горах (вади – это долина, по которой в сезон дождей течет река, а в сухой сезон она полностью пересыхает). Склоны здесь достаточно пологие, на них уступами расположены дома аборигенов, богатых людей и боевые башни – сооружения, похожие на кавказские сторожевые башни и доходящие в высоту до четырнадцати метров. Район этот перенаселен, поэтому дома здесь стоят плотной стеной, почти как в Лондоне, чем питаются эти люди… известно чем. Захват заложников, похищение людей здесь доблесть. Джихад – образ жизни. Здесь находится своего рода реактор экстремизма, здесь в горах нашли свое пристанище наиболее непримиримые исламские экстремисты, муллы, амиры и проповедники. Ошметки прошедшей и все еще тлеющей гражданской войны. Молодежи от двадцати до тридцати здесь почти нет, если они не служат в охране местных военных амиров и шейхов – едва повзрослев, они отправляются зарабатывать деньги джихадом. Местные женщины рожают по двенадцать – пятнадцать детей, половина выживает к совершеннолетию и отправляется джиГадить. Годам к тридцати те, кто выжил, возвращаются уже уважаемыми людьми, чаще всего амирами.