Читать книгу - "Страх. Книга 1. И небеса пронзит комета - Олег Рой"

Рита – красавица, но в остальном – полная противоположность Иванне. Самостоятельная, даже чересчур, сильная, независимая, самодостаточная, целеустремленная. Мне кажется, она похожа на Алекса. И, по правде сказать, я и сам не знаю, что меня с ней связывает. Но это мои собственные сомнения, этим я даже с Максом делиться не стану.

Но вопрос все-таки был задан, ответить нужно. Да и хочется – да-да-да, хочется!

– Рита сейчас на дежурстве, – сообщил я. – Я собираюсь к Алексу. Он пригласил меня к себе домой. На юбилей, – в моем голосе невольно прозвучали горделивые нотки. Я и впрямь гордился этим приглашением как наградой. И кажется, не напрасно гордился.

– Ничего себе! – Макс одобрительно хлопнул меня по плечу. – И ты молчал?! Поздравляю, старик!

– С чем? Не у меня же юбилей. – Вообще-то я примерно представлял, что имеет в виду Макс, но очень хотелось услышать, как это будет произнесено вслух.

– Не притворяйся, скромник. Поздравляю с повышением статуса. Ты теперь не просто аспирант или сотрудник. Просто сотрудников, знаешь ли, домой не рвутся приглашать.

– Да ну, какое там повышение, – отмахнулся я, хотя слушать это было очень приятно, – скажешь тоже!

– Скажу-скажу, – усмехнулся Макс. – Нет, в самом деле, это мощная новость. К которому часу тебе надо там появиться?

– К четырем, – только тут я спохватился, что рискую опоздать. Черт, провозился с этим галстуком, чтоб ему!

Макс присвистнул:

– И ты все еще возишься? Такси хотя бы вызвал уже?

– Зачем? – искренне удивился я. – И на трамвае отлично доеду.

– Феликс, – хмыкнул он, – ты меня, конечно, прости, но иногда ты ведешь себя как неотесанный чурбан. На юбилеи к академикам на трамваях не ездят. Хотя такси уже, наверное, не успеет – пока примут вызов, пока приедут. Давай я тебя сам отвезу?

– Ты же только что с дежурства, – попытался возразить я. – Куда тебе снова за руль?

Но если Макс что-то решил, возражать – все равно что лавину голыми руками останавливать.

– Забей, старик. – Выдернув из джинсового кармана ключи от машины, он покрутил их на пальце. – У меня нынче смена какая-то тусклая выдалась, никаких происшествий, так и просидел весь день. Не, оно, конечно, хорошо, значит, у всех все в порядке, но я-то теперь бодр и готов к любым свершениям. Хотя бы в роли шофера. Ну давай, обувайся, поехали. Где цветы, на кухне?

– Какие цветы? – удивился я.

– Ты просто неисправим. Это же ю-би-лей! – Макс пальцем постучал по моему лбу. – Ладно, не куксись, прорвемся. Тогда сперва на рынок, а уж оттуда к твоему боссу. Успеем. Только адрес точный мне в навигатор сбрось, ага?

– Да, сэр, есть, сэр, разрешите исполнять? – довольно угрюмо буркнул я. Порой Максова забота бывает несколько… через край. Первое время меня это даже напрягало. Теперь привык. Он ведь все это говорит и делает без малейшей задней мысли. Макс – человек без двойного дна, и к тому же человек действия. Он абсолютно искренен и в словах, и в поступках. Нет, это не означает, что он всем подряд лепит правду-матку, с чувством такта у него все нормально. Но уж если он что-то говорит или делает, в этом не найдешь никаких тайных смыслов. Все напрямик.

Макс – классический экстраверт. С людьми сходится невероятно легко, но близких друзей у него при этом – раз-два и обчелся. Собственно, именно раз-два. Поначалу я удивлялся, но довольно быстро понял: мало кто может терпеть рядом с собой, скажем так, идеальность. Как, говорят, очень красивым женщинам бывает трудно найти настоящую любовь, так и с Максом. У него даже постоянной девушки нет, хотя вообще-то дамы вешаются на него буквально гроздьями. Нет-нет, ориентация у него абсолютно традиционная, романы случаются регулярно. Но все – скоротечные, неделя-две – и все. Сам он, кстати, такое положение вещей воспринимает совершенно спокойно: мол, значит, время еще не пришло, чего нервничать? Когда-нибудь появится Та, Которая… а пока – в жизни масса интересного. Несмотря на всю свою общительность, Макс отлично чувствует себя в своем собственном обществе – наедине с собой ему, похоже, не просто легко, а вполне интересно.

И вот мы наконец уселись в старенький «Мерседес Гелендваген», который Макс называет «кубиком» и говорит о нем как о живом существе – как, должно быть, всадник говорит о своей лошади.

Включив навигатор, Макс внимательно просмотрел предстоящий маршрут, но «автопилот» отключил. Он предпочитает водить по старинке, собственноручно, без компьютерных «костылей». Во-первых, потому что, как он сам говорит, несмотря на весь технический прогресс, а то и благодаря ему, от дурака на дороге никто не застрахован, ибо меньше их отнюдь не стало. А во‑вторых, его собственная реакция… да, мне иногда кажется, что и не хуже, чем у кого бы то ни было. Благодаря профессии Макса «кубик» внесен в базу дорожной полиции, так что на сомнительные маневры посмотрят сквозь пальцы: он же спасатель, значит, так было надо, и не будет никаких проблем. Впрочем, о чем я? Какие могут быть проблемы при такой реакции и мастерском вождении?

Я, признаться, очень люблю ездить с Максом. Сегодня езда – по крайней мере в пределах города (да и на загородных автоматизированных трассах тоже) – превратилась в тоскливо-унылую тягомотину. Но в машине Макса почему-то чувствуешь себя удивительно свободным. Эдаким диким ковбоем посреди прерий. Да и сам угловатый «Гелендваген» посреди нынешних зализанных «автокапель» выглядит нарочито брутально. В общем, что-то вроде вольного байкерства, только вместо мотоцикла – мощный комфортабельный (ну, более-менее) автомобиль.

На рынке Макс выбрал букет тяжелых темно-бордовых роз. Смотрелся он как-то очень солидно, по-мужски, к тому же выглядел совершенно очевидно юбилейным. Честно говоря, не знаю, откуда взялось это впечатление, ибо ничего не понимаю в цветах и прочих декоративностях. Но что есть, то есть: розы выглядели удивительно уместными.

Глянув на часы, Макс свернул с еле ползущей (интересно, а вообще без пробок города бывают?) магистрали и неправдоподобно быстро проскочил какими-то лишь ему ведомыми переулками к холму, на котором разлегся Академгородок. Попетляв по его тихим улочкам, мы подъехали к усадьбе моего руководителя. Собственно, это был обычнейший коттедж, окруженный небольшим, не слишком ухоженным садом. Но с чьей-то легкой руки его шутливо называли «усадьбой». Впрочем, шутки шутками, но академик Александр Кмоторович – это уже не шутки, это более чем серьезно. Серьезность – точнее, почтение к тем, кто, как когда-то говорили, «находится на переднем крае науки», – разлита, кажется, в самом воздухе Университетского городка. Но не давит, а умиротворяет, рождая чувство покоя и даже уюта.

Со времен своего строительства (более ста лет назад, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков) Академгородок каким-то чудом сохранил свой почти первозданный облик, уцелев в прокатившихся над ним двух мировых и паре-тройке гражданских войн. Здесь всегда жили люди науки и искусства – серьезного искусства, я имею в виду. Дома не поражают роскошью, но, как и их хозяева, внушают уважение. И дом Александра Кмоторовича такой же.