Читать книгу - "Отсвет мрака - Евгений Филенко"

Человеку, не спавшему три ночи кряду и дорвавшемуся наконец до постели, лучше не напоминать о будильнике.

Я сдираю с себя липкое покрывало сна, но оно снова и снова окутывает меня и валит на простыню… Где-то я читал, будто есть в океане такая рыба, которая прихлопывает жертву ко дну плоским своим туловом и душит. В какой-то момент моего полусна-полубреда я ощущаю, что если прямо сейчас, не вставая с места, не вспомню, где читал про эту дурацкую рыбу, то мне смерть. Сражаясь со сном и одновременно с Лариской, которая в моменты просветления вторгается в мое помутненное сознание и произносит какие-то правильные, но абсолютно лишенные для меня всякого смысла слова, я мучительно вспоминаю…

— Сполох, ты сам об этом просил! — Лариска едва не плачет.

О чем я мог ее просить?!

Мой дремлющий мыслительный аппарат неохотно переключается с рыбы на Лариску. И если я сию минуту, опять-таки не вставая с места, не вспомню, о чем я ее просил…

— Сполох, если ты сейчас не встанешь, я начну, поливать тебя из чайника!

— Ну, конечно… — бормочу я не повинующимися губами. — Хлебом вас всех не корми, а дай применить крайнюю меру пресечения. А я потребую присутствия своего адвоката, тогда как?

— Ну Сполох же!.

Мне удается сесть и в этом положении закрепиться. Голова тянет книзу, точно чугунок. Не держится она у меня нынче… Между тем мало-помалу я начинаю осознавать свою диспозицию. Во всяком случае я заведомо не дома. И не в своем кабинете на диване. Я у Лариски. На ее просторной трехспальной кровати, где перина по старинке толщиной в полметра чистейшего синтетического пуха, где хрустящие простыни в цветочек, а стеганое атласное одеяло сбито комом и отчего-то валяется на полу.

— Так о чем я вас просил, господин свидетель? — исторгаю я бодрую глупость и пытаюсь придать своему взгляду надлежащую строгость.

— Сполох, прекрати свои криминальные штучки! — сердится Лариска. — Вчера… вернее, сегодня в два часа пополуночи ты приперся в мой дом невменяемый…

— Вы лжете, свидетель! — протестую я. — Это навет, я не употреблял и требую независимой экспертизы!

— …Совершенно трезвый, но едва способный стоять. Нагло потребован кофе! А пока я возюкалась на кухне, уснул прямо в кресле. Думаешь, так просто слабой сонной женщине перетащить даже такого некрупного мужика, как ты, с кресла в постель!

— Обманом склонили к сожительству… Слушай, а о чем я тебя просил?

— Чтобы в семь утра я любым способом, вплоть до мордобития, вытряхнула тебя на улицу, где в семь тридцать тебя якобы будет ждать элкар.

Я сижу, раскачиваясь из стороны в сторону и зажав руками неподъемную голову. Мне плохо. Я не хочу так жить. Я так даже умирать не согласен. Единственная моя мечта сейчас — плюнуть на все заботы и пасть обратно на простыни, в сладкий плен Ларискиной постели.

— Послушай, — сипло говорю я. — Послушай… А я что, тебя даже не взял этой ночью ни разу?

— В том-то и дело! — теперь голосом Лариски говорит уязвленная женская гордость. — Как будто я твоя с-супруга!.

Все становится на свои места.

Вчера мы прервали наконец это грозившее стать бесконечным совещание и разошлись, сознавая, что ничего решить не удалось. И значит, все проблемы Гигаполиса сохраняются во всем их поганом разнообразии, а в обозримом будущем не преминут усугубиться.

Что с энергией по-прежнему будут перебои.