Читать книгу - "Вирус - Сергей Гатаулин"

Что дальше? Лифт, лестница, нулевой уровень, реактор.

Оставаться на месте нельзя, иначе сам окажешься на месте Деклоха. В наушнике зашуршало.

— До цели триста метров. Противник себя не обнаруживает.

— Ждите! Я на подходе.

Он мчался вперед, избегая открытых мест, пока не уперся в лестницу, заваленную всевозможным хламом. «Откуда на боевой станции детские игрушки, древние швейные машины? — удивился боец, перепрыгивая очередное препятствие. — И откуда я знаю, что это именно швейные машины?» Что-то неправильное было в сегодняшнем задании, что-то неестественное, противоречащее здравому смыслу. Вот только что? Нет, думать нельзя — только действовать! Последний пролет. Неожиданно дорогу перегородил нелепый плюшевый медведь. Гигантский зверь ярко-красного цвета с нелепым шелковым бантом на шее и большими картонными глазами, пришитыми толстыми нитками.

Какой идиот притащил сюда это чучело? Вспомнились слова инструктора Шейна: «Действуй, бот, или умри! Оставь раздумья человеку!»

У старого вояки никогда не было конкретного ответа на вопрос: кто такой человек? В лучшем случае он ограничивался расплывчатым и неопределенным: «Это тот, кто не подчиняется ничьим командам и в чьих действиях нет боевой логики».

— Они выше войны! — прошептал старик, когда Тромб в очередной раз вынудил его отвечать. — Говорят, они могут изменять свой внешний вид, свое лицо и даже… — Шейн на секунду замолчал и благоговейно зашептал: — Могут устанавливать правила игры!

Тромб не верил слухам. Как же, мифические игроки, наделенные фантастическим могуществом! Может, они и вправду обладают невероятным запасом удачи; может, даже способны влиять на игру. Но менять ее правила? Нет!

— Действуй, бот, или умри! — прошептал боец, однако вопреки привычке не бросился вперед, а остался на месте.

В голове шумело, рождались странные мысли, высвечивая неизвестные образы. Если за спиной плюшевого «мишки» сидит снайпер, то пули не избежать. Подстрелят, едва он появится в освободившемся проходе.

— Командир! Какого черта ты торчишь на виду у всех? — удивленный голос рядовой Пинки хлестнул по ушам.

Тромб отбросил размышления и, прыгнув через несколько ступенек вперед, выбил громадного зверя в дверной проем. Рефлексы не подведут. Уже в воздухе сообразил: неплохое прикрытие — от снаряда не защитит, а от пули — наверняка. Руки, готовые обхватить шею тряпичного гиганта, неожиданно провалились в пустоту. Зверь мгновенно растворился в воздухе — словно его и не было вовсе.

— Какого черта?! — заорал Тромб, по инерции вылетая в громадный зал ядерного реактора.

Осмотрелся. Расстояние между стенами не менее полукилометра. А он такой маленький. Странные ощущения, как у голого игрока на футбольном поле. Футбольное поле, ощущение — какие странные слова появляются в голове. Ааа! Черепная коробка словно взорвалась. Мутный поток неизвестных образов хлынул в сознание. Перед глазами замелькали яркие картинки миллионов разных предметов, символов и понятий…

«Обращать внимание на этот калейдоскоп — значит умереть»! — Тромб перевернулся в воздухе. За спиной раздался хлопок выстрела, и он понял, что опоздал. Реактивный снаряд приближался, а в голове торчал глупый вопрос: «Что такое калейдоскоп?» Слово он знал, но найти подходящего к нему визуального образа не мог. Каланча, калач, калейдоскоп — не может быть! Яркая вспышка разорвала тело на миллионы сияющих осколков. Погружаясь в беспамятство, Тромб успел услышать скрипучий голос информатора:

— Вас убил Вячеслав. Статус: человек.

Все-таки он существует — человек, способный…

…Выныривая из темноты небытия, боец огляделся. Перед глазами громадное древо каталогов. Стоп! Что это за странный нарост на одной из его ветвей? Тяжелая программа, разрастающаяся метастазами, словно раковая опухоль. Ежесекундно изменяется и странным образом притягивает внимание. Боец всмотрелся в знакомый фрагмент программных кодов. Откуда здесь взяться прону? И прон ли это? Слишком большой. Понимая, что наткнулся на что-то важное, Тромб сравнивал сложную структуру с известными ему программами. Что же она напоминает? Спутанные клубком многокилобайтные нити с выступающими во все стороны отростками, предназначенными только для одной цели: переплетаясь с массивами данных, они должны непрерывно самовоспроизводиться, попутно прикрепляя к используемым файлам зародыши будущих клонов.

Тромб продолжил путешествие во времени, наблюдая за тем, как древовидная структура, сталкиваясь с проникающей в систему программой, начинает усложняться. Дерево каталогов быстро разрасталось, пока не заполнило все свободное дисковое пространство. Растекаясь на десятки машин, оно все больше напоминало… Да это же копия человеческого мозга, только вместо нейронов вездесущие проны!

Боец вновь ощутил, как проваливается в прошлое, все глубже и глубже…

Кровь! Боль! Холод… Темнота…

Миллионы единиц, еще больше нулей. Цифры движутся, подчиняясь вложенной в компьютерное железо программе, выстраиваются в сложные бесконечно длинные последовательности. Его нет — и в то же время он есть. Он нигде — и он одновременно везде. Оглядеться бы, да есть ли глаза? Если есть, почему он их не чувствует? Потому что он умер, и у него нет тела. Его туловище, разорванное ракетой, валяется на лестнице. Куски остывающей плоти — там, посреди бесконечного зала…

Стоп! Это в прошлой жизни. А сейчас?

Сейчас он мертв! Он это чувствует, но этого не может быть! Или все же может?

«Необходимо собрать осколки воедино. Стянуть к центру», — зашептали голоса, возникающие со всех сторон.

— Зачем? И где центр?

— Чтобы быть! — донеслось из темноты.

— Как собрать то, чего не видишь и что увидеть невозможно?

Мрак… Кругом мрак и холод.

— Я! — вопят разрозненные остатки.

— Кто я?

«Тромб. Бот. Программа», — приходит издалека, и его «я» становится больше, полнее, ощутимее. Словно с каждым ответом он находит часть себя.

Мрак! Мрак и холод.

— Что есть Тромб? Бот? Программа? — спрашивает он.

— Тромб — твое имя. Бот — участник игры под управлением компьютера. Программа — набор символов.

— Что есть игра?

— Имитация реальности, созданная посредством набора символов — нулей и единиц.

— Что есть реальность?

Тишина.

Мрак остается, но холод постепенно уходит.

Он — Тромб! У него есть имя! Он — элемент игры.

Свет! Свет вокруг то вспыхивает, приближаясь, то затухает, удаляясь. Световые пятна переливаются, разбиваясь на составляющие. Он знает, что это части его разорванного «я», которые нужно собрать воедино, впитать в себя.

— Зачем? — стонет он.

— Чтобы быть! — отвечает темнота.