Читать книгу - "Артефактор Пушкин - Сергей Александрович Богдашов"

— Ты откроешь дешёвый алюминий, а французы дорогой и при этом раньше тебя, — наконец-то добрался до сути Виктор Иванович. — Ты в курсе, что алюминий одно время был в два с половиной раза дороже золота и охотно принимался французскими банками, как золотой запас?

— Ты предлагаешь шаромыжникам нос натянуть?

— Так и Вам пара тонн золота лишними не будут, — скромно заметил тульпа.

— Афера века, однако, — почесал я бакенбард. — Думаешь выгорит?

— Не попробуешь — не узнаешь, — выдал очередную мудрость Виктор Иванович.

Глава 2

Предложение Виктора Ивановича показалось мне интересным. Подать на блюдечке известному учёному дорогостоящий химический метод получения алюминия, дождаться пока появится хоть какое-то подобие промышленного производства, но продукт будет всё ещё ценным, и в этот момент вбросить на рынок шарамыжников свою порцию дешевого металла.

Несомненно это игра в долгую и имеет множество тонких мест, но и я в случае неудачи ничего не теряю. Не выгорит с французами, так хоть алюминия для себя наделаю. А то, что я смогу получить нужное мне количество металла, у меня нет никаких сомнений.

На удивление заинтересовать лягушатника не составило труда. Достаточно было дождаться его у выхода из Медико-хирургической академии и рассказать о неких бумагах с химическими формулами, которые, якобы, найдены мной в архивах Арапа Петра Великого.

— Мсье, но почему Вы не покажете эти бумаги русским учёным? — прокартавил на французском химик. — Тот же Яков Васильевич, у которого я Вас встретил, мог бы их посмотреть. В крайнем случае, он смог бы показать записи более сведущим в химии людям, чем он сам.

— Вероятно я так и поступлю, — изобразил я на лице разочарование. — Просто посчитал, что Вы заинтересуетесь записями своего соотечественника Лавуазье и его работы вернутся на Родину.

— Подождите, мсье, я ведь не сказал, что мне не интересны записи великого химика. Давайте встретимся в удобном для Вас месте и Вы покажете мне бумаги.

— Предлагаю ресторацию у Талона, — назвал я единственное более-менее приличное на мой взглядместо для встречи. — Там хорошая кухня. А время назначьте сами.

— Ох уж мне эта русская гостеприимность, — с улыбкой погладил Луи Жак свой внушительных размеров живот. — Договорились.

Проводив взглядом француза до его кареты, я почесал затылок.

— Вот это я наплёл. И где теперь обещанные рукописи брать? К тому же Луи Жак наверняка знает почерк.

— Я тоже видел фотографии сделанные с рукописей учёного, — сообщил Виктор Иванович. — Никогда такого себе не позволял, но если Вы позволите на время взять под контроль Ваше тело то думаю, что смогу начеркать несколько фальшивок почерком Лавуазье.

— Один по ночам в тело вселяется и в результате я просыпаюсь на полу. Другой готов моей рукой фейки стряпать. Что дальше? — задался я вопросом. — В одну прекрасную ночь посадите меня в карету и отправите на большую дорогу путников грабить?

— Всё не так страшно, — попытался успокоить меня Иваныч. — Я напишу текст, а Вам останется только состарить бумагу с записями лет эдак на двадцать пять.

В общем, сделали мы так, каки предлагал Виктор Иванович. Разве что бумаги я старить вышел на улицу. Каждый из трёх листков бумаги разложил на первом попавшемся удобном камне и прибавил им пару десятков лет. А как по-другому? Не дома же на столе этим заниматься? Кто-нибудь видел мебель в доме Пушкиных? Она того и гляди завтра сама развалится. А что будет, если её состарить на двадцать лет?

* * *

Наверное стоит рассказать, как встретила меня семья Пушкиных, когда я, приехав в Питер, бегом поднялся в нашу квартиру, давно снимаемую семейством Пушкиных в доходном доме.

Как обычно, дверь оказалась не заперта. Прислуга у Пушкиных — это целый набор неадекватных личностей, зачастую одетых крайне плохо. Комнаты — просто тихий ужас. Рядом со спальней с неплохой отделкой может находится пыльная комната с парой колченогих табуретов и подобием стола. Да, так они живут и не считают, что живут плохо. Семья Сергея Львовича Пушкина проживает в большом двухэтажном каменном доме графа Апраксина, в квартире, которая состоит из семи комнат. Я там занимал на втором этаже одну комнату, из самых небольших, обставленную по-спартански просто и незатейливо. Сейчас моя комната Лёвке перешла.

— Братик! — тревожной сиреной радостно взвизгнула Ольга, приводя в движение весь семейный муравейник.

Не прошло и нескольких минут, как вся семья, включая Лёвку, недавно вернувшегося с учёбы, уже сидела за столом в гостиной, ожидая от меня новостей.

Я же дожидался самовара. Как я уже понял — чай самое то, что нужно, для неспешного разговора. Даёт время подумать, делая вид, что дуешь ради его охлаждения, а то и вовсе смакуешь, ни на что другое не отвлекаясь.

— Где ты так долго пропадал? — начала маменька.

— В права вступал. Отец же с его братом мне отказали в покупке Болдино. А вот Её Величество, Мария Фёдоровна помогла. Мне пожаловали имение Велье, но не даром, а с правом выкупа. Вышло чуть дороже, но и имение не чета Болдино.

— Велье… Нечто знакомое… Я точно про него слышал, — неопределённо помахал отец пальцами в воздухе.

— Раньше оно становилось вотчиной царских вельмож, среди которых были Ягужинский и Потёмкин, Ланской и Куракин. Теперь я его купил. А как обещанное выплачу, так навсегда за своим княжеским Родом закреплю, — дождался я чая, который, как всегда оказался жидок и плох.

Мой кислый вид не остался незамеченным.

— Что-то не так, сын? — в ком веки поинтересовалась маменька, никогда не питавшая особой любви к Александру.

— Чай… Как вы его только пьёте… «Это же моча какая-то»

Свои эмоции я сдержал, собственно, как и слова. Оставив своё мнение на потом.

— Эй, кто-нибудь, Григория мне позовите, — крикнул я в приоткрытые двери.

— Так занят он, карета у вас большая. Такую не просто разместить, — засунулось в дверь опухшее рыло кого-то из смутно знакомых дворовых.

— Бабушка, не подскажешь, где тут у нас ближайшая лавка с хорошим чаем? — повернулся я к Марии Алексеевне.

— Как выйдешь, так направо. Через три дома увидишь, — охотно подсказала Мария Алексеевна.

— Лев, ты со мной? — спросил я у брата, который