Читать книгу - "Адмирал Империи – 43 - Дмитрий Николаевич Коровников"

У развилки уже перед самой кают-компанией пространство внезапно наполнилось движением — из бокового коридора вынырнула группа мадьяр-щитоносцев. Пятеро бойцов в черных кителях с шевронами 12-ой «линейной» на плечах, каждый — словно вырезанная из обсидиана статуя. Заметив меня, штурмовики на секунду смутились, а затем, моментально выстроились в безупречную шеренгу.

— Разрешите обратиться, господин контр-адмирал! — четко отчеканил старший группы, сержант с квадратной челюстью. Короткий шрам на его виске казался серебристой молнией в приглушенном свете коридора. В его голосе звучала та особая смесь почтения и гордости, которую я часто замечал у мадьяр.

— Разрешаю, — кивнул я, машинально отмечая детали. Четверо бойцов держались безупречно, но пятый, крепко сжимавший массивный технический кейс, слегка покачивался. Именно серебристый кейс привлек мое внимание — нестандартная модель, явно не из корабельного арсенала. Зачем он им? Ладно, сейчас это неважно. — Куда направляетесь ребята? Почему не отмечаем победу со своими?

— Наш командир — старший лейтенант Вереш приказал пригласить остальных членов экипажа «Одинокого» в аудиенц-зал, в том числе и вашего старшего помощника, господин контр-адмирал, — доложил сержант, скромно улыбаясь. Его выправка могла бы послужить иллюстрацией к уставу, хотя в уголках глаз притаилось веселье.

Я почувствовал, как мои губы сами собой складываются в усмешку. Наши бравые мадьяры явно не были посвящены в тонкости дела. Алекса — андроид последнего поколения оказалась практически неотличима от настоящего человека и соответственно была принята штурмовиками Вереша за обычного офицера. Приглашать моего старпома на праздничную пирушку было сродни попытке научить искусственный интеллект ценить вкус хорошего вина.

— Мой вам совет, парни, в командный отсек лучше не соваться, — сказал я, решив избавить щитоносцев от неминуемого столкновения с железной логикой и кулаками моего старпома. — А вот остальных членов экипажа, кто не на вахте и свободен, можете позвать. Это я вам азрешаю.

— Есть, господин контр-адмирал! Спасибо, — пять голосов слились в один, и группа двинулась дальше по коридору, печатая шаг с той особой четкостью, которая выдавала в них ветеранов множества кампаний. — Разрешите выполнять?

— Разрешаю.

Я проводил их взглядом, снова зацепившись за необычный кейс в руках покачивающегося бойца. Что-то в этом техническом контейнере царапнуло мою паранойю, но я заставил себя отбросить всякие подозрения. В конце концов, эти бойцы менее суток тому назад доказали свою верность и преданность в бою, прикрыв собой моих людей и заплатив при этом гибелью почти трети своего состава. Может, винишко и закуски тащат в этом чемодане на посты, чтобы прям там и употребить со своими новыми друзьями-товарищами. Они заслужили право на маленькие тайны и несколько часов беззаботного отдыха.

Развернувшись и махнув на это рукой, я направился к дверям кают-компании, откуда несмотря на закрытые переборки, уже доносился нестройный хор голосов — там вовсю шло празднование нашей недавней виктории. Бойцы пели какую-то старую мадьярскую балладу, и ее мелодия странным образом гармонировала с гулом корабельных генераторов. Пора было сказать несколько слов своим героям, прежде чем отправить их обратно к вице-адмиралу Кантор. В конце концов, хороший командир знает, когда нужно быть строгим, а когда — просто разделить с экипажем радость победы…

Не успел я преодолеть и половины расстояния, как пневматические створки дверей разошлись с характерным шипением, выпуская в коридор волну приглушенного смеха и запах синтетического табака. В проеме возник лейтенант Гусенков — он же «Гусенок», как его окрестили штурмовики — новый командир одного из взводов штурмовой группы «Одинокого», которого выбрал сам полковник Дорохов. Его обычно безупречный мундир был расстегнут у ворота, а русые волосы растрепались, нарушая уставную прическу. Увидев меня, лейтенант качнулся, но тут же выпрямился, как будто внутри у него сработала система автоматической стабилизации.

— Господин контр-адмирал! — попытался он встать по стойке «смирно», но его повело в сторону, и лишь инстинктивно ухватившись за дверной косяк, офицер избежал позорного падения на пол. — А мы вас уже заждались! Там такое веселье, вы не предствляете! — глаза юного лейтенанта лихорадочно блестели, а на щеках играл румянец. — Криптовенгры, оказывается, отличные ребята… Вы бы видели! У них традиции — закачаешься! Научили нас своим тостам и Ракоци маршу, представляете? — он активно жестикулировал, описывая что-то в воздухе. — У них там целый ритуал — сначала за победу, потом за павших, потом за командира… Все по порядку, как в лучших домах…

— О, брат, да ты уже наклюкался!

Я открыл было рот, готовясь хорошенько отчитать своего нерадивого офицера за столь вопиющее нарушение субординации, но слова застряли в горле. Перед глазами с пугающей четкостью возникли события вчерашнего штурма Кронштадта. Где лейтенант Гусенков первым врывается в затянутый едким дымом коридор станции, прикрывая своих бойцов от шквального огня. А вот он, уже с пробитым плечом, продолжает вести группу вперед, оставляя за собой дорожку кровавых капель на палубах…

— Лейтенант, — произнес я, смягчив тон. В конце концов, этот парень и его люди заслужили право на небольшой праздник. — Надеюсь, вы там не слишком… увлеклись? — я сделал паузу, внимательно вглядываясь в его раскрасневшееся лицо.

— Никак нет! — Гусенок попытался изобразить серьезную мину, но его выдавали искорки смеха в глазах. Было в нем сейчас что-то от курсанта первого года — та же искренность, та же неспособность скрывать эмоции. — Все под контролем! Просто… — он на секунду замялся, подбирая слова, — братание с товарищами по оружию, так сказать. — Внезапно в его взгляде мелькнула несвойственная молодому человеку мудрость. — Вы же сами учили нас, что в бою важно доверять тем, кто рядом. Вот мы и… налаживаем контакты. По всем правилам военной дипломатии!

—