Читать книгу - "Анкер - Артемий Лукьяненко"

Меня он словно игнорировал и это было ужасно обидно — как можно не увидеть плачущую девушку, которая стоит на коленях со скованными руками?

Напряжение, повисшее в вагоне, приближалось к своему пику.

— Тут ли проходит турнир по теннису? — голос гостя был спокоен и мягок.

Расклейщик смерил гостя диким взглядом, задержал взор на сумке. Капля пота скопилась у него под глазом, затем скатилась по щеке. Из спортивной сумки юноши выглядывал шишковидный набалдашник.

— Неразлучник! — завопил расклейщик, багровея, — Отгрызите ему руки!

Вновь замигал свет, а когда освещение пришло в норму, я увидела, что место твидового опустело. Он бесследно исчез из вагона.

Девушка в дверях взмахнула рукой, и полоски металла сорвались с ее пальцев — но незнакомец сделал быстрое движение руками, после чего пустая теннисная сумка упала к его ногам, а в руках у него оказался меч.

Да, самый настоящий меч. Длинный и без ножен, непонятно, как он вообще мог прятаться в сумке!

Дзынь! Стилеты отрикошетили. Незваный гость в один прыжок преодолел двухметровую дистанцию до подножки, словно внутри у него была пружина, и вскочил в вагон. Тут же сделал выпад и, столкнувшись лоб в лоб с девушкой, пронзил ее мечом. Лезвие на миг показалось у той со спины, почему-то испачканное синей слизью, затем вновь нырнуло под кожу. Гость уклонился от удара её подруги, выбил кинжал, взмахнул мечом — и отсеченные руки противницы отлетели в сторону. Третья девушка выстрелила из своего старинного револьвера. Гость схватил дико вопящую девушку-без-рук и успел заслониться ей, как щитом. Послышался шмякающий звук, голова ее лопнула. Нечто пролетело вагон и брызнуло в стену кабины. Кто-то закричал ломаным фальцетом. Незнакомец позволил бездыханному телу упасть, после чего шагнул вперед, полоснул противницу по коленям, и, когда ноги у той подогнулись, перехватил меч и опустил набалдашник ей на макушку. Послышался хруст, девушка осела.

— Ату! — расклейщик указал на незнакомца.

Сразу несколько пассажиров накинулись на гостя. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать: на бегу их тела менялись. Клерки сутулились и опускалась на четыре конечности, головы их вытягивались, руки и ноги удлинялись, покрываясь грубой шерстью. Преображение дряхлых бабулек было ещё чудовищнее — кожа посинела и стала сочиться слизью, челюсти выдвинулись далеко вперед, словно язык у лягушки. Одна из бывших бабушек мотнула головой — и клацнула парня за плечо. Брызнула кровь, самая обычная, красная. Но юноша будто и не заметил этого. Он ловко заплясал между противниками, в узком и тесном коридорчике вагона, не рубя направо и налево, но делая незаметные, смертоносные порезы, избавляясь от одного врага за другим. Казалось, неприятели сами не понимали, когда оказывались выведенными из игры, так чисто действовал гость.

Силуэт юноши вскоре слился с силуэтами лже-пассажиров, воцарился хаос. Только лезвие безостановочно свистело в воздухе, да вагон трясся, как в лихорадке. Редко слышались крики, в основном пыхтение да сопение, и только один раз послышалось дребезжание — это обратившийся в помесь волка и человека ребенок сцапал когтями гарду. К явному удивлению гостя, он не смог скинуть мелкого и верткого противника. Тот, сомкнув непомерно большие челюсти на лезвии, заработал ими, царапая металл с усердием бормашины. Подросток застонал, выхватил из-за пояса короткий кинжал (скорее даже тесачок, потому что лезвие у него было шириной с ладонь) и вбил его в черепушку монстрёнка, так что осталась видна лишь рукоять. Трупик обмяк и соскользнул на пол. Ошеломлённые оказанным отпором, лже-пассажиры стушевалась. Они решили сменить тактику и стали нападать наскоками со всех сторон, полагаясь скорее на внезапность и быстроту, чем на количество и грубую силу.

Я уже давно затаилась в конце вагона. Встать и попытаться сбежать через открытые двери не давали онемевшие ноги — они предательски ослабли при первых брызгах крови. Теперь же я отвернулась, не в силах смотреть на воцарившийся ад. Позабыв о брезгливости, согнулась к линолеуму, где край плаката демонстрировал кривые ноги обжоры-уродца. Неаппетитно желтый цвет вагонного покрытия, а также распространяющийся всюду солоновато-горклый запах крови и плоти сделали свое дело. Меня замутило.

— Красота, не правда ли? — хладнокровно заметил расклейщик, кивая в сторону дерущихся. — Настоящая машина для убийства!

Я, конечно, не ответила. Мне хреново, пускай себе болтает, пускай хоть убьет меня — мне все равно. Я перестала сдерживаться и меня стошнило.

Будто прочитав мои мысли, расклейщик вернулся к наблюдению за резней, изредка с видом профессионала комментируя ее. Я не слушала. Мне было плевать. Увиденное порвало шаблоны моего школьно-домашнего мирка и спустило их в выгребную яму. Причем яма эта была где-то в аду.

Гость успел ощутимо вымотаться, а лже-пассажиры все лезли и лезли, как червяки из-под земли в дождь. Более того, копящиеся на полу тела серьезно мешали маневрам незнакомца, затрудняя движения.

— Глянь, как синхронно действуют, — сухо похвалил расклейщик, опираясь на штангу своего валика, — Да смотри же, говорю тебе!

Повинуясь его голосу, я невольно подняла голову. Расклейщик удовлетворённо кивнул и продолжил комментировать.

— Как единое целое, честное слово! Тактическое мышление, отточенное на протяжении поколений! — он вздохнул, — Однако одиночки недостаточно, чтобы одолеть меня, — Словно переспорив самого себя, он вдруг нахмурился. — Это, кстати, странно, обычно неразлучники ходят парами.

Он еще какое-то время подождал. Затем вздохнул, выругался и произнес:

— Не стоило за бесценок нанимать этих балбесов! Я совсем скоро вернусь, не скучай тут.

Потрепав меня по голове, словно заботливый старший брат, белобрысый смочил валик в разлитой на полу крови, встряхнул руку, разминая суставы, и зашагал к юноше, отталкивая еще живых и уже умирающих, шагая по мертвым и не переставая насвистывать развеселый и оттого жуткий мотивчик.

Юноша довершил поединок с последним офисным клерком и поспешно отступил в сторону, повернувшись лицом к новому противнику. Он тяжело дышал, ноги его подрагивали, глаза налились кровью.

Но руки его сжимали меч так же крепко, как и прежде.

— Вы удивлены, я надеюсь? — расклейщик, не торопясь, приближался к юноше, не сбавляя шагу, но и не ускоряясь, — Все может закончиться уже сегодня, представляете?

Парень не ответил. Провёл ладонью по лезвию меча, на клинок потекла кровь.

— Смотрю, вы сомневаетесь в себе! — расклейщик осклабился. — Видал я ваши дешевые фокусы, вы к ним прибегаете в самых крайних случаях!

— Ты осквернил третий слой своим появлением, — тяжело дыша произнес парень. — Ты убил ни в чем не повинного человека. Кара настигнет тебя.

— Ах, как мне нравится такой настрой! — расхохотался расклейщик. — Как я люблю старомодный высокий штиль! Обещаю, вы покинете этот свет медленно. Считайте это круизом