Читать книгу - "Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев"

гербовый лист, размашистыми движениями начал писать… завещание. Много времени это не заняло. Ведь единственным родным для него человеком в этом мире была Лана.

- Чтобы ни случилось…

Завершив, подписал и приложил оттиск печатки с гербом. Вот и все.

- А теперь, пожалуй, прогуляемся. Заодно и посмотрим на этого учителя.

Честно говоря, ему и самому не нравился свой настрой. Слишком много дурных мыслей в голову лезет. Скачут, путаются, оставляя после себя неуверенность и смятение. В таком состоянии поговорить со специалистом было бы совсем неплохо. Глядишь, поможет каким-нибудь советом. Дуэль, пусть и ученическая, полна сюрпризов, о которых он мог и не слышать. Ведь, по правде говоря, это была его первая дуэль. Вряд ли обычные драки здесь шли в зачет.

- Так… Номер три – восемь – двенадцать… Барышня, будьте добры господина Воронина. Спасибо, подожду, - негромко произнес он в телефонную трубку, едва заслышав мелодичный женский голос. – Господин Воронин. Добрый день. К вам посоветовал обратиться Пантюшин Александр Николаевич. Сказал, что вы можете мне помочь.

Голос с той стой стороны был нейтральный, лишенный всяких эмоций. Но едва прозвучало нужное имя, голос изменился – в нем появилось больше жизни, теплоты.

- У меня завтра дуэль, а я, как бы это сказать, не совсем в форме…

Воронин ответил не сразу. Видимо, просьба была не совсем обычной. Подготовить к дуэли за сутки не каждый сможет. И сможет ли, вообще?

- Куда говорите приехать? Я что-то не понял… В смысле на кладбище?

Но собеседник вновь повторил то, что только что сказал. Ошибки не было: ему нужно было приехать на самое старое городское кладбище.

- Да, да, я понял. Скоро буду.

Положив телефонную трубку, Рафи посмотрел в зеркало, в котором отражалось лицо очень удивленного человека.

- А не рано ли на кладбище? – спросил он сам себя. – Уж не настолько я и плох в магии. Кое-что могу изобразить, если сильно прижмет.

***

Репутация у господина Воронина в известных кругах была весьма неоднозначной. Дипломированные преподаватели из солидных учебных заведений относились к нему, как бы это помягче сказать, плохо, обвиняя в шарлатанстве и невежестве. Были и такие, кто писал на него жалобы в министерство просвещения. Мол, человек с такими взглядами на магическую науку просто не имеет право заниматься преподавательской деятельностью и должен быть отлучен от занятия преподаванием. Даже в газетах публиковали разгромные статьи, призывавших граждан ни в коем случае не пользоваться услугами сего господина. Но при всем при этом редко, кто отваживался бросить все эти обвинения ему в лицо. И при встрече все больше отмалчивались либо, вообще, сторонились.

Сам же Николай Воронин и в ус не дул. Все эти обвинения, пасквили, оскорбления с него слетали, как с гуся вода. Узнав или услышав очередное оскорбление в свой адрес, он лишь многозначительно хмыкал и добавлял, что время все расставит по своим местам. И время расставляло все по местам… Поток тех, кто желал брать у него уроки магического искусства, лишь увеличивался. Приходилось устанавливать очередь, отказывать тем, кто слишком промедлил. В конце концов, цена на его услуги взлетела до небес, отсеяв самых бедных.

А все дело было лишь в самой малости, которая стала камнем преткновения для маститых ученых и педагогов по магическому искусству, - в следовании традициям. Ведь все, что было связано с магией, веками окутывалось завесой тайны, сковывалось непреложными правилами и незыблемыми законами, об изменении которых нельзя было даже заикаться. Со временем все те, кто имел хоть какое-то отношение к передаче магических знаний, превратились в закрытую касту, ставящую себя едва ли не выше самих магов. Мол, мы те, кто делает вас магами. Без нас вы были бы лишь магическими подмастерьями, но никак не мастерами магии.

Воронин же был из той породы ученых-бунтарей, которые всегда и все предавали недоверию. Для него любой порядок и схоластическая упорядоченность была, как ножом по сердцу. Он хотел размаха творчества, широты ученых горизонтов и бесконечных экспериментов. Вот и получилось, что в магии он нашел все это.

В другое время и в другом месте его бы назвали ученым-синергистом, который создает принципиально новую картину мира по сравнению с той, что предлагали классические науки, традиционные методы и подходы. Магию Воронин видел не столько магией и уже изученным и неизменным феноменом, сколько отражением чего-то большего и еще совсем не изученного. И он искал ее истоки там, где никто другой и не думал этого делать – в химии, астрономии, биологии, математике, физике, религиях и вероучениях, древних обрядах.

Результатом его поисков стали созданные им оригинальные методы и приемы по развития магической силы, управлению магическим источником и многому другому, что в той или иной степени связано с этим особым явлением. Вот и тянулись к нему люди за этим знанием, понимая, что такого, что есть у него, им больше никто не даст. И он давал им это, у одних «разжигая» источник, у других снимая магические зажимы, у третьих ослабляя боли от магического перенапряжения.

- Хм, а это вполне может помочь…

Сегодняшний случай был довольно интересным и в какой-то мере бросал вызов его мастерству. Позвонивший ему молодой человек через сутки должен был участвовать в дуэли и попросил помощи. Естественно, любой нормальный человек, сведущий в магии, ответил бы отказом. Даже будучи гениальным педагогом и имея в своем распоряжении не менее гениального ученика просто физически невозможно предпринять нечто радикальное. Но У Воронина было кое-что в запасе, что он и решил сегодня опробовать.

- Думаю, вот этот подойдет, - мужчина уже был в небольшой мастерской, что находилась прямо у кладбищенской ограды. Перед ним как раз поставили гроб из сосновых досок, еще пахнущих смолистым деревом. – Уважаемый, надо бы черным бархатом оббить, чтобы было все честь по чести. Нужно создать соответствующее ощущение. За деньгами дело не станет. Черный бархат по верху, а красный изнутри…

Воронин, неплохо разбиравшийся в людях, еще по голосу понял, что его новый ученик находится в смятении и расстройстве. Для мага же, особенно в поединке с другим магом, это смерти подобно. Оружие одаренного, как можно подумать, это не его способности, а прежде всего его сознание. И оно должно быть, как остро отточенный клинок, направляемый твердой рукой точно в цель.

- Нужно лишь помочь ему собраться с мыслями. Вот и пусть поговорит сам с собой. Глядишь, и договориться…. А вот, кажется, и он.

У кладбищенских ворот, огромных железных ворот