Читать книгу - "Мир вне времени - Ларри Нивен"

Мальчик пел сильным, богатым тенором. Сопровождение ему создавали девять других Мальчиков: восемь пели без слов, разделившись на четыре партии, еще один отбивал ритм птичьими костями по урне-очагу Корбелла. Импровизация казалась странной: сложное сопровождение — и нарочито простая, меланхоличная мелодия. Корбелл слушал ее, открыв рот, а на затылке у него дыбом вставали волосы. Произошло то, чего он и боялся: за три миллиона лет человеческий интеллект ушел далеко вперед.

В тот вечер, когда его пленили, он решился спеть, чтобы увеличить свою ценность как развлекательного объекта. С тех пор он пел различные песенки из рекламы, темы кинофильмов, а также простые и непристойные народные песни, которые они с Мирабель так любили петь на своей яхте. Вся эта музыка устарела на три миллиона лет, но Мальчикам нравилось. При этом они не любили, когда он пел одну и ту же песню дважды. Джером не понимал, почему, но делал, что от него требовали.

— У нас есть новый компьютер, но он никуда не годится, — пел Ктоллисп, — ведь он всегда дает один совет: нужны маленькие глаза, чтоб читать маленькие буквы, и чтоб доить мышей, ничего лучше крохотных ручек нет. — Насмешка в голосе певца предназначалась Корбеллу: он пел для Мальчиков эту песню. Певец не понимал слов, но произношение его было точным и чистым.

Рядом с пленником сидел Мальчик, который и ударил его первым неделю назад: здешний лидер. Нос и губы Скатольца были широкими, ноги и руки — длинными, волосы — курчавыми, а сам он выглядел немного изможденным. Он напоминал бы обычного чернокожего паренька лет одиннадцати, если бы не лысая местами голова и какая-то тюремная бледность, характерная для всех Мальчиков вообще.

— Он хорошо поет, правда? — спросил Скатольц по-английски и рассмеялся, увидев, что Корбелл удивлен. — Теперь ты понимаешь.

— Вы все запоминаете, даже целые песни на незнакомом языке?!

— Да. Тебе нужно выучить мой язык больше, чем мне — твой, но я стал понимать тебя быстрее. Ты не такой, как мы, Корбелл. Старый. Наверное, ты старше, чем все вокруг нас.

— Ну, почти все.

— Я научу тебя говорить по-нашему. Твою историю все захотят послушать. Я ошибся насчет тебя. Знаешь, почему я тебя ударил? Я решил, что ты дикт, который нарушил правила. Ты не сделал… — Скатольц резво вскочил на ноги, секунду стоял по стойке «смирно», потом склонился, вытянув руки то ли для защиты, то ли для мольбы.

— Я не поклонился.

— Да, не поклонился. Так нам оказывают уважение. Ктоллисп тем временем пел:

— Наш эксперт, он просто гений, переписал программу, но компьютер снова дал такой ответ: нужны маленькие глаза, чтоб читать маленькие буквы, и номерки для пчел нужны такие, меньше которых нет.

В парке стояли серо-розовые сумерки. Сегодня Мальчики вернулись рано; они проводили большую часть дня в Сараш-Зиллише, перепархивая из здания в здание, как стайка диких птиц. Корбелл думал, что они, как дикари, рассматривают руины, в которых ничего не понимают, но скоро отказался от этого заблуждения. Два Мальчика стояли с ним в коридоре перед дверью операционной в больнице, пока остальные работали внутри. Когда его впустили, он увидел, что скальпель, служивший ему копьем, висит на своем месте, и механические манипуляторы движутся над столом, словно оперируют невидимого пациента. Смотреть на сам ремонт Джерому не позволили, зато результаты нельзя было не заметить. Мальчики починили холодильник в здании Штаб-квартиры полиции, а также фабрику, производящую «телефонные будки». Они успокоились, только когда две новенькие кабины телепортации сошли с конвейера. Корбеллу была оказана сомнительная честь — ему предложили проверить работу «будок»; отказаться он не решился. Еще одна автоматическая фабрика произвела ванную комнату с бассейном и сауной. Кроме этого, Мальчики проверили и починили городское освещение. Теперь по ночам стены многих домов светились мягким желто-белым светом. Часть домов не светилась, и в итоге город был похож на громадную шахматную доску.

Да, Мальчики жили, как дикари, но делали это потому, что им так нравилось.

На стоянке Корбелл выполнял свою часть работы: таскал дерево для костра и выкапывал коренья. Ему дали набедренную повязку, но после водворения скальпеля-копья на место он остался без ножа. А самое худшее заключалось в том, что он все еще не знал, какое место занимает среди Мальчиков. Учитывая, насколько они умны, они могут считать его низшим существом, животным. Ему же они были необходимы, и дело тут не в компании: он не мог спокойно путешествовать один, пока так мало знает об этом континенте.

Тем временем певец закончил песню. Мальчики тихо смеялись.

— Рано или поздно у меня кончатся песни, — сказал Корбелл. — Скорее раньше, чем позже.

— Ну и что? — Скатольц пожал плечами. — Мы уходим, когда снова станет светло. Мы отправляемся к другим… племенам? Мы скажем им, что Сараш-Зиллиш готов к долгой ночи. И ты идешь с нами.

— А что, скоро наступит долгая ночь? — Неужели он все-таки приземлился осенью?

— Да. Значит, ты спустился из космоса и был не готов! Я так и думал. Да, долгий день кончился. Сейчас время коротких дней-ночей, и скоро наступит долгая ночь. В это время мы живем в городе. Охотники ходят в леса, а пища хранится в холодильниках. Днем мы живем так, как нам нравится.

— Какой он, этот материк?

— Сам увидишь. — Скатольц взял на руки ближайшего кошкохвоста, погладил его. — У нас есть время научить тебя говорить, — и тут же перешел на язык, который Корбелл окрестил Мальчиковым. Джером не возражал: уроки языка ему нравились.

Утром они покинули стоянку. Сборы прошли без всякой суеты. Все проснулись одновременно и позавтракали супом, сваренным по рецепту Корбелла. Потом собрали миски, одеяла, универсальную зажигалку и штук шесть ножей. Мальчик-альбинос с розовыми глазами и пушистыми золотыми волосами, вручил Джерому двадцать фунтов вяленого мяса, завернутого в ткань. После этого все тронулись с места.

Корбелл окончательно проснулся уже по дороге. Ему приходилось стараться, чтобы успевать за Мальчиками, хотя они и не старались держать определенный темп передвижения. Они шли каким-то танцующим шагом; некоторые заходили в здания, а потом возвращались к племени.

Нет, конечно же, Мальчики — не дикари. Они несли с собой очень много то ли оружия, то ли режущих инструментов с очень удобными рукоятками: сабли обычные и кривые, мачете, а также такие, названий которых Корбелл не знал. И мясо Мальчики вялили так, как сделал бы и он сам: в духовке, установив ее на низкий нагрев. Одеяла, которые они несли с собой, были тонкими, как шелк, не пачкались и не рвались. Зажигалка-фонарик Крайхайфта давала световой луч переменной интенсивности; он мог принять форму конуса или стать тонким, как карандаш.

Да, организованными Мальчиков назвать нельзя, но собрались они за считанные минуты. Теперь они шли по тихим пустынным улицам, а джунгли вокруг все сильнее наступали на город, пока сам город не превратился в джунгли. Только миновав на удивление прямой ствол, Корбелл понял, что под лианами скрывается не древесина, а металл. Подняв голову, он увидел, что «ствол» соединяется с другими такими же в шестиугольник — ячейку старого купола.