Читать книгу - "Я вам не Сталин… Я хуже! Часть первая: Перезагрузка системы. - Сергей Николаевич Зеленин"

Рискуя испортить Реципиенту пищеварение, изучал советские газеты всё более и более убеждаясь в мысли: судя по количестве его фотографий и сравнительно с количеством фотографий «кодлы» его соратников, товарищ Сталин в данный момент - всего лишь портрет на стене, да лошадь которая тащит - не более того.

А вообще, советская пресса – это такая лютая хрень… Что руки так и чешутся срочно кого-нибудь срочно репрессировать, причём в особо извращённой форме.

За эти три дня пару раз ездил якобы по хозяйственным делам в Москву Власик, а так никто не тревожил…

Может, забыли про товарища Сталина?

Хотелось бы, сказать по правде…

Однако, не забыли ибо как и предполагал - Молотов звонил профессору Виноградову и интересовался моим здоровьем…

Мол, что это с ним было?

Тот с моей подачи ответил, что на совещании в Генштабе у меня был микроинсульт: жизни не угрожает, на трудоспособность или на мыслительную деятельность не влияет - но иногда товарищ Сталин может «гнать».

Судя по ответной реакции, такая «легенда» полностью удовлетворила «Железного наркома».

***

Той зимой холода стояли жутчайшие, поэтому чтоб товарищу Сталину можно было рыбачить, не звеня на морозе «яйцами» - на льду заводи с обратным течением была установлена большая армейская палатка с освещением от автомобильного аккумулятора и с блиндажной печкой-буржуйкой. Благодаря этому внутри было так тепло, что можно было сидеть в трусах и сомбреро… Огонь поддерживал один из охранников – так называемый «прикреплённый» который заодно грелся, второй в это время бдительно нёс службу снаружи.

Кстати, «прикреплённых» у товарища Сталина оказалось всего три в вахте – еще один сидел на даче, охраняя имущество, да комендант. Я с ними практически сразу нашёл общий язык, ибо не токмо по менталитету – даже внешне они были один в один с моими «торпедами». Разве что те в строгих чёрных костюмах да при галстуке, а эти в шинелях.

Здесь главное что?

Главное в людях от которых зависит твоя жизнь - видеть людей, а не элемент меблировки и они будут готовы вас грудью прикрыть от пули.

Несмотря на то, что Сетунь невелика, там водится и оттуда ловится довольно много разнообразной рыбы: щуки, окуни, караси, голавль, жерех, плотва и, даже изредка судак. Я ловил в отвес на небольшую блесёнку и мне иногда попадались (ВОТ ТАКИЕ!!!) окуни весом до восьмисот грамм.

Вру?

Да, чтоб я ещё раз сдох!

После обеда, сижу в палатке на низком стульчике и ужу. Окунь, бойко шедший с утра - как будто вымер, зато хорошо клевала на мормышку с наживкой из мотыля крупная плотва. Выловив очередную, я забросил её в корзинку и вытерев руки об полотенце, обратился к шуряку:

- Набулькай нам, Паша, по пятьдесят капель «Особой московской».

- Валька бухтеть не будет?

- Конечно, будет – жена ж мне она как-никак, а не просто хорошая знакомая…

Я потихоньку приучал организм Реципиента к национальному напитку и это у меня очень хорошо получалось.

- А ты, кстати, мог бы поговорить с сеструхой – чтоб не была такой вредной.

Тот, за словом в карман не полез:

- Глаза на месте были когда замуж её брал? Были… Вот и не жалуйся, Иосиф Виссарионович!

Мда… Остаётся лишь в очередной раз печально констатировать: хотя я парень - хоть куда и практически без изъянов, но женщины – моя ахиллесова елда… Хм, гкхм…

Пята!

- Ладно, хватит уже про грустное, давай уж употребим…

Не успел я и пригубить, как вдруг голоса снаружи.

Кричу:

- …Кого там чёрт принёс?

- Товарищи из Политбюро.

У меня на мгновение остановилось сердце:

«Началось…».

Не глядя на шуряка, куда-то в пространство:

- По-моему, водки сегодня мало взяли…

Хотел было закосить под Александра Третьего:

- Когда Сталин ловит рыбу, Политбюро может и подождать!

Как вдруг откидывается полог и, здрасте вам – с согнутой выей входят товарищи Молотов, Жданов, Ворошилов, Микоян, Каганович, и…

Хрущёв!

Я так и замер с гранённым стаканом в руке:

- Что? Пенсию мне принесли?

Шурин как-то по-английски слинял, но греющийся у печки охранник остался, незаметно перекинув автомат «Томиганн24» в удобное для стрельбы с бедра положение.

Явление «делегации ходоков» меня не удивило. Со слов Берии переданных через Власика: после моего демарша в Генеральном штабе среди членов Политбюро разразился зачётнейший срач.

Давай было промеж себя выбирать себе главного - но каждый отнекивался, даже Молотов. Ведь, это означало взять на себя ответственность за делишки, которые ранее они прежде обделывали за спиной Вождя.

А эта категория руководителей, очень не любила ответственности!

Каждый кто руководил группой прямоходящих приматов количеством хотя бы более двух – считая и себя, знает разницу между «делай как нам приказали» и «делай как я сказал». Судя по некоторым источником - точно такая же история была в 1953-м году после смерти Сталина. Тогда пока все менжевались, к власти пришёл опирающийся на генеральские «штыки» Хрущёв - который во время войны был членом военного совета многих фронтов и, успел за четыре года снюхаться с лампасниками типа Жукова и Конева.

Почему, так? Почему Политбюро ЦК ВКП(б) оказалось неспособно выбрать из своих рядов нового лидера?

Вспомним те человеческие качества, которые отмечали у Вождя даже его враги. Например, перебежчик Бармин А. Г25. в «Соколах Троцкого» так описывает свои первые впечатления:

«Я увидел Сталина как раз в тот момент, когда он выходил из Георгиевского зала, где проходил конгресс. На нем была серая военная шинель, сапоги и гимнастерка полувоенного покроя. Он уже спускался по лестнице, когда к нему подбежал какой-то мелкий служащий из аппарата Коминтерна и задал какой-то вопрос. Я сидел в нескольких шагах, курил и наблюдал за делегатами конгресса. Служащий Коминтерна был очень мал ростом и, как это часто бывает у низкорослых людей, компенсировал этот недостаток чрезмерной активностью. Сталин и сам был невысок, но этот клерк доставал ему только до плеча. Сталин, возвышаясь над своим собеседником, спокойно слушал, иногда кивал или вставлял одно-два слова. Маленький человечек прыгал вокруг Сталина, дергал его за рукава, за лацканы и пуговицы и безостановочно говорил, что даже у меня стало вызывать раздражение. Но что привлекло мое внимание и заставило запомнить эту сцену, было удивительное терпение, с которым Сталин слушал своего собеседника. Я подумал, что он, должно быть, идеальный слушатель. Он уже собирался уходить, но вместо этого в течение почти часа спокойно слушал собеседника, был