Читать книгу - "Слава. Звездный волк - Евгений Щепетнов"

– Вот, возьмите чего-нибудь повкуснее и подороже. Не стесняйтесь. Денег у нас хватает. Потратьте все на самое дорогое и вкусное, порадуйте Марию Михайловну, хорошо? Купите то, что она всегда любила! – Он подмигнул мужчине, тот понимающе кивнул и улыбнулся:

– Куплю!

Мужчина исчез за дверью, а Слава вернулся к сидящим в обнимку Лере и ее матери. Они подняли заплаканные лица, и мать снова сказала:

– Какая ты, дочка, молодец! Такого мужа отхватила! Сейчас сядем за стол, и все расскажете мне – где ты была эти годы, что с тобой случилось, как жила все это время!

– Да я-то что, как вы тут без меня жили? – улыбнулась Лера.

– Плохо, дочка. Я все глаза выплакала, постарела… Папка весь испереживался. Коленька только успокаивал нас. Говорил, мол, и через двадцать лет люди находятся! Вон, из чеченского плена даже возвращаются! И Лера вернется! Надеждой и жила. Ну пошли, поможешь мне накрыть на стол? Сейчас я скатерть достану новую – тебе в приданое готовила, думала, на свадьбе погуляю, а вишь, как вышло-то… А ты, Слав, посиди пока тут, телевизор включи, сегодня суббота, может, что-то дельное покажут? Хотя чего у них дельного – одни убийства да аварии. Включать не хочется…

Женщина ушла, увлекая за собой Леру, а Слава откинулся на спинку дивана и замер, прикрыв глаза.

В ухо заговорила Наташа:

– Ух! Это же прямо-таки сериал какой-то! Я чуть не заплакала! Мамка у Леры такая хорошая, такая добрая! И папка молодец! Ты раскрыл себя? Слизняка ей навесил? Как будешь выкручиваться?

– Выкручусь как-нибудь, – усмехнулся Слава, – не из таких передряг невредимым выходил.

– Ну-ну… смотри… тебе жить.

– Ну а чего? Надо было смотреть, как она умирает на полу перед Лерой? – хмыкнул Слава. – Хорошенькое дело, приехать, и вместо радости – похороны. Нормально все будет!

…В прихожей кто-то завозился ключом в замочной скважине, Слава вышел, чтобы помочь отнести покупки, и увидел, как в дверь осторожно заходит Лерин отец, придерживаясь за косяк. В руках у него ничего не было, подняв глаза, он с болью сказал Славе:

– В милицию надо! Ограбили меня! Трое уродов – бейсбольной битой по голове стукнули – в подъезде стояли. Я их не знаю, проходил мимо, они стояли, семечками сорили на пол. Я сделал замечание, они обматерили, а когда проходил, ударили, и я упал. Обшарили карманы – все деньги забрали. Очнулся на полу вот, и сюда… тошнит меня! – Он снова схватился за косяк, пошатнулся и прижал руку к солнечному сплетению.

Слава, выругавшись про себя, достал из внутреннего кармана еще одного слизняка, нажатием на красное пятно у вершины овального «панциря» активировал его и подсадил на шею мужчины. Тот вздрогнул, но Вячеслав его успокоил:

– Это такая лечебная штука, не беспокойтесь, сейчас будет легче. Не надо никакой милиции – пошли, посмотрим, где эти уроды.

– Да они сбежали уже небось! Извини, все твои деньги прогадил…

– Плевать на деньги! Денег завались. Пойдемте, надо найти ублюдков – рупь за сто, они сейчас где-то в магазине ошиваются, бухло покупают!

Мужчина выпрямился и быстро пошел по лестнице вниз, Слава накинул куртку и зашагал следом. На площадке первого этажа и правда было наплевано, валялись семечки, виднелась кровь – видимо, при падении мужчина разбился о лестничную ступеньку. Слава мельком глянул на место происшествия и заторопился дальше.

– Где тут у вас все алкаши и шпана ошиваются? Есть какая-нибудь тошниловка?

– Есть. Магазин. «Полосатый» его у нас прозвали. При Андропове магазинов, торгующих водкой, было мало, все наперечет, и всем прозвища давали. Вот этот, наш, стал «Полосатым» – его тогда покрасили какими-то полосами. Так и повелось. Там вечно шпана ошивается!

Они шли минут пятнадцать под пронизывающим, уже зимним ветром, несущим снежную крупу вдоль мостовой. Ветер так завывал и пытался забраться под куртку Славы, что казалось, он хочет отомстить за все те годы, которые не мог добраться до его тела.

Лерин отец возбужденно крикнул:

– Вон, вон один из них, у входа стоит! – и попытался показать рукой на супостата, но Слава перехватил его руку и отвел в сторону, к киоску Союзпечати со входом, частично занесенным грязью и мусором от стихийной свалки, образовавшейся между домами.

Они постояли минут десять, переминаясь с ноги на ногу, подождали, пока из магазина выйдут еще двое парней с большими сумками, в которых угадывались батарея бутылок и закусь.

Лерин отец попытался кинуться за ними, но Слава остановил:

– Идите домой. Все. Я сам с ними поговорю. Идите! Я скоро.

– Ну как же ты один?! Так нельзя! Я должен тебе помочь, обязательно должен!

– Идите, говорю! Все будет нормально. Идите к дочери – скажите, что я скоро буду. И не говорите им ничего – просто упали, и все. И не снимайте ту штуку, которую я вам прицепил, – она вас вылечит. Ну все, все, уходите! – заторопился Слава, видя, что парни вот-вот скроются за углом.

Оставив мужчину, он быстрым шагом бросился за уходящей шпаной и успел увидеть, как парни зашли в один из двухэтажных домов рядом с магазином – такие дома еще зовут жактовскими – это что-то вроде двухэтажных бараков, сохранившихся со сталинских времен. Живут в них обычно «дети рабочих окраин», пенсионеры и неимущие, которым некуда деваться и о которых государство давно и крепко забыло, как о пережитке прошлого. Естественно, многие квартиры в таких домах служат притонами для местной шпаны, благосклонно принимают кого хошь, конечно, за поставят пол-литру водки.

Слава заскочил в подъезд и услышал, как на втором этаже хлопнула дверь, впуская бандитов. На втором этаже располагалось две квартиры – одна оказалась более-менее чистой, с чистой дверью, на которой почему-то были наклеены обои, изрисованные скабрезными картинками и исписанные матерными словами, дверь во вторую квартиру была ободранной, с висящей лохмотьями обивкой и окурками возле порога. Вячеслав выбрал эту дверь.

Посмотрел – кнопка звонка оказалась вырвана. Висели только два оголенных провода. Слава попробовал их соединить – никакого эффекта. За дверью слышались голоса, и он, подумав, постучал в нее кулаком. Разговор затих, осторожный голос парня вкрадчиво спросил:

– Кто там? Что надо?

Тогда Слава, не теряя времени на долгие объяснения, ударил в дверь возле замка всей массой своих костей, мышц и крепчайших жил, вышиб замок и снес того, кто курлыкал за дверью – так ураган сносит картонные домики.

Не мешкая перешагнул через порог и обнаружил копошащегося на полу парня в незастегнутой куртке, одного из тех, на кого показал отец Леры. Сумки, которые шпана притащила из магазина, еще стояли у порога. Из квартиры в заплеванную прихожую выбежали несколько парней, среди которых затесались и те, которых Вячеслав видел с этим шпаненком. Всем было лет по девятнадцать-двадцать. Самый гопнический возраст. Позже они либо спиваются, либо садятся, либо умирают, очень часто их попросту убивают во время разборок.