Читать книгу - "Командир разведотряда. Последний бой - Дмитрий Светлов"

На первый взгляд убитого солдата надо бы припрятать, но это неверное решение. В СД служат отнюдь не дураки, где-то через час соберётся следственная группа, а опрос свидетелей выявит инвалида, привёзшего газовые баллоны. К этому времени обнаружится пропажа грузовика, а труп в канаве укажет направление бегства. Сыщики всегда начинают с очевидных фактов и лишь завтра расширят поиски.

От Баден-Вюртемберга до Эрфурта он ехал почти два дня, обратно на грузовике те же шестьдесят километров маханул за час. На въезде в деревушку на всякий случай сбросил скорость до минимума, а царящая здесь сонная тишина спровоцировала на авантюру. Когда в дом вошёл солдат в форме СД, все пятеро учёных нервно скукожились и опустили головы.

– Кто из вас будет Хенриком Турнбергом? – требовательно спросил Олег.

Из-за стола послушно встал одутловатый мужчина:

– Хенрик Турнберг, начальник отдела профиля крыла и поперечной прочности летательных аппаратов.

– Пять минут на сборы! Взять рабочую документацию и тёплые вещи. Едем в Висбаден.

Ни единого вопроса, никто не проронил даже слова, лишь скукоженные фигуры слегка расслабились. Ровно через пять минут грузовик поехал дальше, а за околицей Олег снова притопил педаль. Наконец показался долгожданный просёлок, и машина заскакала по лужам и колдобинам. Несколько дней назад он ехал здесь на телеге, грунтовка казалась ровной и вполне комфортной для транспорта. После очередного ухаба Хенрик Турнберг встревоженно спросил:

– Куда вы меня везёте? Впереди горы, а Висбаден на равнине.

– Мы едем в Москву, – с лёгкой улыбкой ответил Олег.

Наконец слева показалась давешняя зенитная батарея, а после нескольких поворотов с подъёмом начался лес. Вот и заветный тайник, где спрятана лётная форма с прочими необходимыми пилоту вещами. На этот раз Олег переодевался без спешки, тщательно подгоняя детали одежды и застёгивая многочисленные ремешки. В кабине не развернуться, и любая мелочь за длительный полёт может обернуться кровавой раной. Пассажир внимательно следил за переоблачением, а когда Олег вернулся в кабину, по-дружески заговорил:

– Мы полетим в Москву, да? Зовите меня просто Хенриком. Я подозревал за собой слежку, но начальство оставалось корректным, что сбивало меня с толку.

– За вами почти не следили, предателем был связной.

– Не может быть! Он коммунист со стажем, входил в Rote Front^[35]. Это он привлёк меня к работе на Советский Союз.

– Увы, сегодня он распивал пиво с офицерами СД.

– Его дочь! – воскликнул Хенрик. – Во всём виновата его дочь! Она вышла замуж за эсэсовца из отдела «Защита народа и государства».

– Управление концентрационными лагерями?

– Начинал простым охранником в дивизии «Мёртвая голова», охранял Дахау.

Начались затяжные подъёмы со слишком крутыми для грузовика поворотами, и Олегу стало не до разговоров. К тому же вечернее небо одарило ледяной моросью, а фары с лампами накаливания освещали не более пяти метров дороги. Наконец выбрались на луг и почти наугад в потёмках выехали к самолёту. Запустив двигатель на прогрев, Олег внимательно осмотрел планер с механикой управления. Убедившись в исправности, проехал на грузовике по направлению взлёта и оставил в конце с включёнными фарами в качестве ориентира.

– Вернулись? А я уже начала волноваться. Пропал мой пилот, ни весточки, ни письмеца. – Из темноты вышла давешняя пастушка.

От неожиданности Олег вздрогнул. Вот незадача, лошадь с повозкой остались в городе, пришлось повиниться:

– Я вернулся на машине и не уверен, что начальство озаботится возвращением вашего мерина.

– Деньги получены и претензий не может быть, – отмахнулась женщина. – Вот, держите. – И протянула что-то завёрнутое в тряпицу.

По форме и весу напоминает противотанковую мину, и Олег с фальшивым смехом заметил:

– Тяжеловат подарочек.

– Ещё не доспел, черви выйдут недели через две, тогда ставьте на стол и угощайтесь вместе с друзьями.

Черви?

– Боже мой, сыр! – воскликнул Хенрик и принялся шумно обнюхивать подарок.

После взлёта Олег сразу взял курс на аэродром Луцка в надежде долететь за шесть часов. На киевском «Шторьхе» стоял французский мотор, и самолёт уверенно держал скорость в полторы сотни километров. Сектор газа не до упора, но увеличение оборотов сопряжено с повышенным расходом бензина, а испытывать судьбу посадкой на дозаправку он не собирался.