Читать книгу - "Двойная игра - Блейн Ли Пардоу"

— Будь я командиром соединения Ягов, — сказал майор, — я сейчас очень хотел бы знать, выполнили ли «звезды», посланные на «охоту за головами», свою задачу… Если встретить Ягуаров в ущелье, то это поможет выиграть какое-то временя, но главная трудность будет заключаться в том, чтобы не дать им атаковать всеми силами сразу. Ягуары обожают большие сражения, в таких условиях они прекрасно себя чувствуют… Если им придется все время быть на марше, это растянет системы их снабжения не меньше, чем ваши, возможно даже до такой степени, что уравняет силы.

«Кошка» Стирлинг пригладила ладонью волосы.

— Я собираюсь пустить им кровь, дать им понять, что мы тоже умеем драться, — сказала она довольно кровожадно. — Ущелье — лучшее место для этого, потому что оно позволит нам лишить их маневренности и сведет на нет преимущество в дальнобойности оружия, а нам позволит занять удобные оборонительные позиции. Даже если мы добьемся лишь временного успеха, это разъярит их настолько, что они отправят к нам дополнительные силы. А пока они будут злиться, я могу заставлять их поступать в соответствии с собственными планами. Я буду сохранять инициативу, планомерно отступая, действуя из засад и прочее. Как настоящие воины клана, они пойдут хоть на край света, чтобы меня достать, а я буду убегать и жалить, убегать и кусаться…

Стирлинг плотоядно ухмыльнулась.

— Так что все зависит от двух вещей, — сказала она весело. — Во-первых, от того, удастся ли вам привести сюда Котов и заставить их разобраться с Ягуарами. Во-вторых — сумею ли я продержаться до тех пор, пока вы не вернетесь… К счастью, у нас есть кому выполнить обе задачи — это я, «Кошка» Стирлинг, и вы, майор Жаффрей.

Она говорила с такой уверенностью и настолько бесшабашно, как это бывает лишь в тех случаях, когда выбора нет и быть не может.

— Так что, майор, давайте-ка теперь баиньки. Завтра у всех — у вас, у меня, у Кильситской Стражи, — будет очень даже нелегкий денек. Остается надеяться, что и у Ягуаров день будет не легче…

Доктор склонился над Керндоном и осторожно переменил повязку у него на голове. Бывший звездный капитан не проронил ни слова. Телесная боль не имела для него значения. Многочисленные испытания, через которые он прошел за время обучения, закалили его. Капитана мучила боль иного рода.

В самых страшных снах он не мог бы представить такого кошмара, какой испытывал сейчас наяву. Одно дело — быть объявленным «связанным» чужого клана, такое с любым воином может случиться. Но стать «связанным» шайки наемников?.. Воинская выучка и даже героизм, проявленные нортвиндскими горцами, не могли служить для него утешением. То, что он сегодня потерял, никогда не вернуть…

Все его существование было подчинено одной цели — служению Клану Ягуара. Теперь он оказался лишен самого смысла своей жизни, того, ради чего появился на свет…

И не он один, кстати. Капитан покосился направо. На соседней койке лежал еще один воин-Ягуар, женщина. Она была вся покрыта толстыми противоожоговыми повязками и тоже никак не показывала своей боли.

Керндон смотрел, как санитары осторожно переворачивают ее, меняют капельницы, благодаря которым поддерживалась жизнь пленной… Ее лицо было ему знакомо.

— Звездный капитан Марилен, — произнес он негромко, не то спрашивая, не то констатируя факт.

Женщина, открыв глаза, мрачно покосилась на него.

— А! Керндон. Ты жив… — сказала она с неудовольствием.

— Ут. И ты тоже.

Раз она здесь, значит, Ягуары продолжают атаковать фузилеров…

— Это правда, что ты стал «связанным» этих вольно-рожденных варваров?

В ее голосе звучало нескрываемое презрение. Керндон страшно покраснел.

— Ут! — произнес он с вызовом. — Я был побежден одним из их старших офицеров в честном бою. Я просил его даровать мне право бонсрефа, но мне было отказано. Я останусь его «связанным», пока меня не убьют.

Было видно, что, несмотря на обезболивающие лекарства и огромную силу воли, Марилен сильно страдала от боли. Ожогами, полученными, очевидно, от лазерного луча, была покрыта вся верхняя часть тела. Половина волос на голове вылезла, на лице под повязками заметны были сочащиеся волдыри.

Тем не менее она не сдавалась.

— Ты всегда был слабее меня. Если бы не вся эта история, на следующем Испытании Чина я бы раздробила тебе череп, — с насмешливым презрением проговорила она.

— Истинные воины не разглагольствуют о боях, которые никогда не случатся, — сдержанно произнес Керндон.

По ее лицу пробежала волна мучительной боли.

— Ты теперь считаешь этих наемников своими хозяевами. А я отказываюсь… — она запнулась, ее лицо сильно исказилось, — стать одной из этих вольнорожденных фузилеров.

Керндон понимал ее вызывающее поведение. Он тоже испытывал желание не повиноваться, но держал себя в руках, надеясь получить шанс снова сражаться как воин.

— Тебя победили в честном бою, воут? — спросил он.

— Они сражались, как шайка детей из бандитской касты, использовали свое численное превосходство, — с ненавистью сквозь зубы процедила она, слегка пошевелившись, и Керндон увидел, как сквозь повязки проступает кровь. — Чтобы победить, им пришлось нас обмануть.

— Они объявили тебя «связанной»?

Марилен издала странный звук — не то поскрипела зубами, не то хмыкнула.

— Пусть попробуют! — сказала она с вызовом.

— Они собираются дать бой Котам, — сказал Керндон. — Это может дать нам шанс умереть в кабине боевого робота.

По-воински…

— Так ты об этом думаешь, воут?

— Ут.

— Ты можешь идти по своей тропе славы, вместе с этими вонючими фузилерами. А я пойду по-своей.

Марилен презрительно отвернулась от Керндона и перевела взгляд на охранников, маячивших неподалеку. Те были заняты своими разговорами и не обращали внимания на пленников.

Здоровой рукой Марилен выдернула из культи иглы капельниц. Губы ее исказились в беззвучном крике. Глаза расширились, лицо покраснело настолько, что Керндон думал, что так не бывает. Из открытых вен брызнула кровь. Марилен вдавила лицо в подушку, чтобы никто не услышал ни звука, но Керндон и так знал, что она не закричит от боли. Это слабость, которую она не покажет ни в жизни, ни в смерти.

Керндон смотрел и понимал. Марилен отказалась сдаться. Она нашла собственный способ добиться бонсрефа, чтобы не лишиться того, что считала честью. К тому времени, как охранники заметили происходящее и кинулись к ней, было уже поздно. Марилен умерла. Во имя чести она отдала жизнь.

— Ну, парень, будут у тебя неприятности, — сказал один охранник другому, когда они поняли, что случилось. Прибежали два медика, но они смогли только констатировать смерть.

Моя судьба — иная. Возможно, смерть от рук воинов-Котов даст мне свободу с большей честью.