Читать книгу - "Псионикум - So..The End"

Бюро Регистрации число людей, которых удалось найти, существенно меньше, чем число исчезнувших. А если быть точным то, пропавших в разы больше. Если призадуматься, это наводит на тревожные мысли, но, не надо сразу искать во всем мистику

По сухим данным министерства правопорядка, большая часть исчезнувших, а это примерно 80 процентов — взрослые люди, уехавшие из родных мест на заработки. Причины большинства пропаж укладываются в стандартные схемы. Их причины, я бы сказала, довольно банальные — финансово-материальные. У многих надежды на быстрый заработок не сбываются, обрадовать родных нечем, поэтому и вестей домой не шлют. Не хотят разочаровать или возвращаться. В то время, как их близкие дома сходят с ума, подают заявления на розыск, поднимают на уши всех.

Но в последние годы участились случаи похуже, когда люди попадают к непорядочным работодателям, которые месяцами кормят наемных рабочих обещаниями и, в конце концов, выталкивают их за ворота без копейки в кармане, а то и просто берут в настоящее рабство. Неприятная тенденция обещала стать одной из главных причин пропажи людей. Но да ладно, это не совсем наша специфика. Хотя, я до сих пор так и не разобралась, в чём же наша? А расспросить босса как следует — не удалось.

Спецагента Каллигана мы видели лишь пару раз. Он и его напарник Джим Майлз, высокий, худощавого телосложения темнокожий мужчина, были заняты кровавой расправой в подземке на Мейвью. Каллиган не думал подключать нас к этому делу. Потому о деталях дела мы, естественно, не знали. Так, мельком слышали парочку слухов от других.

В конце следующей недели, как и было поручено, мы сдали свой письменный анализ. Но я была уверена практически на все сто процентов, что Каллиган даже не станет читать наш отчёт. Приняв наши бумаги, он отправил нас общаться с самыми ужасными преступниками. Так сказать, чтобы мы сполна ощутили, каково это, познакомиться с фигурантами и виновниками тех ужасов, которые мы проштудировали за эти дни.

Начал он с последнего громкого дела, в котором участвовал его отдел. Наверняка он ожидал, что мы испугаемся. Как же, встретиться лицом к лицу с серийным маньяком, который многие года оставался на свободе и хладнокровно лишил тридцать две жизни. Наверняка Каллиган хотел, чтобы мы убедились, что слова на бумаге не вполне отражают действительность. А вот очная беседа с фигурантом — это уже что-то.

Нет, он не договаривался вместо нас с тюрьмой или устраивал специальные встречи. Нет. Хороший агент сам должен во всем разобраться, общаться с разными людьми, добиваться нужного ему, договариваться, найти общий язык. А если мы не способны добыть себе встречу с уже пойманным преступником, который отбывает своё заключение в госучреждении — то какие нафиг из нас полевые агенты?

Получив новое поручение, утром мы с Кэс уезжали из Нью-Эдем в регион Сан-Альдо (бывший штат Южная Каролина). Первая командировка, что тут сказать, не заставила себя долго ждать. И знаете, я никогда не бывала за пределами Нью-Эдема. Гм… Во всем есть плюсы.

— Боже… Каких красавцев он нам дал, — по пути в аэропорт мы ознакомились со списком наших интервьюируемых.

Каллиган дал нам несколько имен, у каждого из которых личные дела составляли десятки томов — все сплошь самые ужасные преступники в истории Эдема. Он считал, что только так мы поймем, каково это с ними контактировать, общаться, увидеть своими глазами вблизи. Но я ожидала чуть-чуть иного — было интересно, как преступники сами воспринимают содеянное и что они из себя представляют при личном общении.

Заставим их вспомнить и рассказать нам, почему они пошли на это и что происходило в их головах в момент совершения преступления. Я считала, что они с превеликим удовольствием поделятся своими историями, тем более что некоторым из них тюремная жизнь наверняка успела надоесть и они будут только рады возможности поговорить о себе любимом. В последнем я была титанически уверена. А мы сможем получить хоть какое-то представление о том, как думает такой человек, образ его мышления, ход, что он предпринимал перед совершением ужасного преступления, и когда столкнемся с подобным, опередим такого же, тем самым спасем не одну жизнь, ведь так?

* * *

В то время очень немногочисленные научные исследования заключенных сводились к темам эффективности меры наказания и условно-досрочного освобождения. При этом имевшиеся данные говорили о том, что агрессивные и склонные к самолюбованию заключенные в целом неисправимы. Мы рассчитывали, что, побеседовав с ними, сможем понять, действительно ли это так. Эго сыграло бы немаловажную роль.

При всем своём изначальном скепсисе Кэссиди согласилась принять участие в моей безумной затее с очной встречей без охраны и всяких наручников. В дружеской, так сказать, беседе. Тогда-то и можно получить достоверную информацию. Мы решили, что будем появляться в тюрьмах без особого предупреждения. Благо удостоверение агента Псионикума и наш пси-статус были достаточно для того, чтобы посетить тюрьму без предварительного разрешения.

На мой взгляд, заблаговременное предупреждение о нашем визите было бы чревато утечкой определённой информации. Узнав, что кто-то из осужденных будет беседовать с кем-то из силовых ведомств, остальные заключенные могли решить, что он стукач, либо же сам заключенный стал бы готовиться к встрече, настраиваться, выстраивать красочную, но ложную историю в голове, что, конечно, не будет давать нам достоверных данных.

Мы заранее представляли себе и обменивались с какими позициями и идеями с их стороны наверняка столкнемся в ходе этих бесед. Очевидно, некоторые начнут твердить о своей невиновности, обвинять в их ложном приговоре плохих адвокатов, плохих агентов, продажных детективов, которым есть дело только до показателей ради хорошей статистики и премии, лживых свидетелей, которых легко купить и прочее, прочее, прочее. Согласна, в этом есть некая доля истина, но всё же, не им такое говорить. И вообще, они явно не будут принимать нас всерьез. Или вообще начнут подкатывать. Особенно к Кэс.

В итоге по пути в тюрьму Сан-Альдо мы проштудировали методику интервьюирования, позволяющую увязать преступление как таковое с тем, что происходит в голове убийцы в момент его совершения. Впервые мы получили возможность сопоставить психологическое состояние преступника с оставленными им уликами и тем, что он говорил своей жертве в случае, если она выжила, или делал с её телом до и после смерти. Как мы часто убеждались, это помогало ответить на извечный вопрос: «что за человек мог сделать подобное?».

Однако не всё было так гладко.

Множество инструкций написано на тему, как себя вести в случае, как представлять себя в той или иной ситуации. Все они