Читать книгу - "Две дамы и апельсиновый джем - Анна Викторовна Дашевская"

Камилла уже сидела в кресле, обмотанная тканью, смотрела в зеркало и слушала, что говорит ей мастер. Найджел Уортингтон оказался вполне обыкновенным человеком средних лет, небольшого роста, с бритой головой и внимательными цепкими глазами. У Полины промелькнула мысль, что она вовсе не удивилась бы, увидев его в сапожной мастерской или среди банковских клерков, или, например, в роли чьего-то камердинера.

Экзотический же эльф в фиолетовом сидел за обычным письменным столом и проворно печатал что-то на компьютере. Майя подошла и села напротив.

– Скажите честно, наша подруга сможет вернуться домой, или ей придётся жить в отеле, пока волосы не отрастут?

Эльф смерил её взглядом.

– Мастер ещё ни разу не сделал причёски, которой клиенты были бы недовольны, – строго ответил он. – Но, как вы догадались, работает он не со всеми. Все эти юные существа там, на улице, мечтают попасть к нему на приём, но они нам неинтересны.

– Да уж… – Майя помедлила и решила действовать напрямую. – Мистер Уортингтон стриг и красил Джейн Пламптон, вы помните такую?

– Разумеется. Почему вы спрашиваете? У Джейн неприятности?

Даже странно было увидеть на высокомерном прекрасном лице искреннее волнение.

– Можно сказать и так, – уклончиво ответила Майя. – Мы пытаемся выяснить… – тут она запнулась, пытаясь сообразить, как бы попроще объяснить извилистый путь, приведший их на Хануэй-стрит.

Нить разговора перехватила Полина. Опыт преподавателя всё же даёт некоторые жизненные преимущества, и она в нескольких фразах рассказала о событиях последних дней. Эльф задумался.

– Во время работы мастер не разговаривает, – сказал он. – Так что ему Джейн ничего рассказать не могла. Но когда она была у нас последний раз…

– А когда это было, кстати? – живо спросила Полина.

– Вот! – длинный палец ткнул в экран. – Вот её запись на одиннадцатое декабря. Она решила вернуться к своему натуральному цвету волос, пришлось магически наращивать длину. Я, помню, удивился: Джейн ходила к нам больше пяти лет, и такую обычную причёску ей не делали никогда. Ну и спросил, отчего такая идея возникла. Вы ж понимаете, магическое наращивание – это часа три минимум…

– Да-да, конечно! И что она ответила? – Полина снова перебила рассказчика и даже не устыдилась этого.

– Что ей предстоит важная встреча, – ответил эльф, нимало не обидевшись. – Что у неё никогда не было родственников, настоящих, кровных, и она очень волнуется. И хочет выглядеть скромно и достойно.

– А Джейн не сказала хоть что-нибудь о том, как она их нашла? – Майя подалась вперёд.

– Э-э-э… Помнится, она рассказывала, что обращалась в специальное агентство, занимающееся магическим поиском родни. Давно обращалась, ещё в начале ноября, и они провели поиск по крови. Но что-то там пошло не так.

– Что?

Эльф пожал плечами.

– Простите, не помню. Вроде бы был слишком слабый отклик… А вот в последний раз, когда Джейн приходила, она прямо сияла вся: ей пришло письмо, магвестник, и была назначена встреча. Вот с кем именно – уже не вспомню, не то дядя, не то дедушка?

Тут фиолетового позвал мастер Уортингтон, он извинился и оставил подруг. Они переглянулись, и Полина сказала:

– Родственники, ага.

– И сами отыскали, – кивнула Майя. – А потом тюкнули по голове, такие милые. Ну, не может же Джейн Пламптон оказаться наследницей какого-нибудь огромного состояния или редкого дара? Такое уже даже в плохих романах не пишут!

– Она пока не пришла в себя?

– Нет. Ну, по информации на сегодняшнее утро…

Тут ей пришлось замолчать, потому что Полина больно схватила её за руку. Обе женщины невольно встали, чтобы приветствовать идущую к ним леди Камиллу.

Вообще в последние годы вдовствующая графиня, как и большинство немолодых светских дам, носила ту же причёску, что и её величество: уложенные крупными локонами волосы средней длины. Седина давно её не смущала, и, глядя на какую-нибудь молодящуюся ровесницу, леди Камилла лишь посмеивалась и цитировала Оскара Уайльда: «С тех пор, как умер её третий муж, волосы леди Н. стали совсем золотыми от горя…».

Теперь причёска её отливала цветом истинного серебра. Даже под угрозой лишения десертов до конца года Полина не смогла бы сказать, что именно в причёске леди Камиллы изменилось, но она выглядела выше, стройнее и моложе лет на десять.

– Тьма меня побери… – с трудом выговорила Майя. – Знаете, дорогая, вы должны немедленно бросить всё и заказать свой портрет!

Неслышно подошедший мастер Уортингтон улыбнулся смущённо и сказал:

– Ваше сиятельство, укладка будет держаться две недели, потом её нужно будет подновить, и вы сможете забыть обо мне… Ну, скажем, на пару месяцев. Вы позволите вас записать на начало января?

* * *

Утро в доме супругов О’Мэлли всегда начиналось рано. Даже теперь, когда дети – а их было шестеро, спасибо святой Бригите! – разъехались кто куда. Так что декабрьское солнце ещё даже не задумывалось, стоит ли выползать из-за горизонта, а в двери комнаты, отведённой Крису Спенсеру, постучали.

– До завтрака пятнадцать минут, вода в душе горячая, – проговорил женский голос.

– Иду, спасибо! – воскликнул Крис.

Ещё минуту назад он собирался чуть-чуть понежиться под одеялом, но сейчас вспомнил как-то всё разом: визит в приют вместе с майором О’Мэлли, старая колыбель с загадочным гербом, Стэмфорд… Тьма, в особенности Стэмфорд! Крис вовсе не был уверен, что улучшение их отношений, вроде бы начавшееся вчера, не будет сегодня забыто…

Ровно через четверть часа он сбежал по лестнице и вошёл в кухню. Пахло кофе, выпечкой, жареной колбасой – словом, всем тем, чем полагается пахнуть утреннему завтраку в счастливом доме.

– Яичницу или омлет? – поприветствовала его хозяйка дома.

– Яичницу! – выбрал Крис.

– Тогда садись.

Напарник уже сидел за столом, сосредоточенно намазывая масло на хлеб.

Двери приюта при монастыре святой Варвары открылись для них далеко не сразу.

Сперва пожилой гном, дежуривший у входа, придирчиво проверил у всех троих документы: шевеля губами, прочёл имена и должности, внимательно всмотрелся в лица и в снимки, просканировал сияющую зелёным печать. Наконец привратник неохотно кивнул и чуть отодвинулся в сторону, как бы давая понять: проходите, но я