Читать книгу - "Красавица - Анастасия Евлахова"

На втором кольце фестиваль Синей звезды отмечали просто: выходили ночью на крыши и наблюдали, как небо пересекает комета. Недолго молчали, любуясь зрелищем, а потом расходились по отсекам, чтобы выпить в честь звезды по чашке синего лимонада, обсудить, какой яркой была комета в этот оборот, и улечься поскорее спать. Работу и учебу никто не отменял, а фестивалем это событие называлось скорее для красоты. К тому же точную дату никто предугадать не мог: иногда звезда появлялась через месяц после Праздника урожая, иногда через два.

В этот раз, судя по сообщениям из обсерваторий, звезда должна была показаться буквально через пару дней. На Первом собирались отмечать как следует. Занятия на следующий день отодвигали до полудня, а в заветную ночь, кажется, ложиться не собирались вовсе. Только и разговоров было, что о платьях, прическах и Большой арене, на которую выходило чуть не все Первое кольцо.

– Ты не знала? У вас на Втором разве не так?

Хенна крутилась перед зеркалом, а Мора бессильно перебирала в шкафу платья. Как ни странно, она быстро свыклась с алым форменным – все девушки носили точно такие же, и даже в этом ярком, почти кричащем наряде Мора сливалась с толпой. Это было безопасное, почти уютное ощущение. Но теперь нужно было выбрать что-то особенное для фестиваля…

– На Втором вообще все не так, – тихонько сказала она себе под нос.

– Ну-ну, какие упаднические настроения. Зато теперь ты здесь.

Хенна даже не уловила в ее словах иронии, и Мора смутилась. Вслух она не собиралась этого говорить – как-то само собой вышло.

– И с парой ты не определилась, и с платьем… Ты вообще не готова! Уму непостижимо. Нет-нет, это все не годится. Нужно синее. Ну-ка… А это?

Хенна вынула плечики с ярко-голубым сарафаном и скривилась.

– Да, для фестиваля точно не подходит. А в этот раз он так рано, что ты даже заказать себе ничего не успеешь… Ну ладно! Пойдем ко мне, я мигом тебе что-нибудь подберу.

Мора тронулась за Хенной с унылой покорностью. Вся эта возня с нарядами ее нисколько не будоражила, а разговоры про пару и вовсе расстроили. Хенне об этом она, конечно, не сказала.

– Это традиция, – объяснила Хенна. – У вас разве не так? Обязательно нужна пара! Синяя звезда это любит.

Мора только хмыкнула.

– Если пойдешь на фестиваль одна, на тебя будут смотреть как на ненормальную. Так не положено, понимаешь? Если у человека нет пары, он просто не идет.

Мора повела плечом. На нее и так будут смотреть во все глаза. С другой стороны… Она вдруг представила себя рядом с Реем и прикусила губу. С ним пойти она бы не отказалась, но она даже не знает, кто он такой и существует ли на самом деле.

– Ты здесь вообще? Ты куда улетела? Эй!

Хенна махнула ладонью перед лицом Моры и прищелкнула пальцами.

– Где витаешь? Смотри, говорю, что я тебе нашла.

Хенна выбрала из своего гардероба темно-синее, бархатное, как ночная Бездна, платье: длинное, наглухо закрытое спереди, сзади оно щеголяло вырезом до самой поясницы.

– Ну вот еще! – запротестовала Мора.

И цвет, и ткань ей понравились, но фасон!..

– Не вздумай капризничать! – Хенна всучила ей платье и отступила. – Бери, и точка. Нормальное! Ну и что, что спина голая? Не замерзнешь. Накидку возьмешь. Других у меня нет!

Захлопнув прямо перед носом Моры шкаф, Хенна выпроводила ее:

– Возвратов не принимаю. Спокойной ночи.

По пути к себе Мора невольно улыбалась. Она вдруг подумала, что, если бы не Хенна, она бы не только не пошла на фестиваль, но не осмелилась бы даже подумать о таком платье. Зикка, такая же резкая, как и Хенна, обычно ограничивалась тем, что отпускала едкие шуточки. Хенна же взяла Мору в оборот, и теперь ей даже не хотелось спорить…

Добравшись до дома, Мора вывесила платье и переоделась ко сну. В комоде у нее нашлись только сатиновые комбинации и пижама с рисунком усатой глокки, а поскольку в холодном, скользком сатине она спать не привыкла, то предпочла глупую, но удобную пижаму. Когда ритуал переодевания завершился, Шемус тактично кашлянул.

– Что-то не так? Хочешь раскритиковать глокку? Или платье? – вздохнула Мора.

И Хенна, и Шемус расшатывали ее привычный мирок, но Море это даже нравилось.

– Что вы, хозяйка, ни в коей мере. Я, к сожалению, не могу оценить вас визуально, но уверен, что платье, которое вам одолжила подруга, весьма удачно. Я хотел обратиться к вам совершенно по иному поводу. Вам, если позволите, записка.

Мора охнула. Ну конечно! Она все никак не напишет родным, и они, наверное, уже забеспокоились.

– Давай сюда.

Не зажигая света, Мора присела на краешек кровати. Из окна лился мутный свет фонарей.

– Вот, пожалуйста.

В воздухе перед Морой возник листок голографической бумаги, сложенный вчетверо. Она аккуратно подцепила уголок и раскрыла записку. Развернулась голограмма.

Перед ней возникла фигура. Запись, конечно, немного светилась, но в полумраке Мора разобрала лицо не сразу. Это был Парр. Выражение у него было мрачное и самодовольное, смотрел он прямо, и Мора невольно оправила майку и отодвинулась, чтобы голограмма глядела мимо нее. Если бы это была живая связь, Мора сгорела бы со стыда: чтобы этот нахальный мерзавец видел ее в таком наряде?..

– Слушай, милашка, тут такое дело.

На записи Парр заметно нервничал. Форменный галстук висел у него на шее вяло и небрежно, потому что он постоянно дергал его, чтобы ослабить еще сильнее.