Читать книгу - "Прыжок в ничто - Александр Беляев"

– Неужели, фрейлейн, ваша рука имеет длину в сотни биллионов километров?. – спросил Ганс. Ему хотелось сказать другое: «Неужели человеческий гений потребовалось затратить на то, чтобы поднять к звездам земную пошлость?» Ганс огляделся.

– Как обманывают нас чувства! Полная иллюзия шара, но знаешь, что никакого шара, предела нет, – сказал Пинч.

– И чтобы промчаться от края до края нашей Галактики с быстротою света, потребуется больше тридцати тысяч лет. А ведь мы видим и другие галактики! – заметил Фингер. Он уже основательно знал астрономию.

– Вы, мосье Фингер, сказали: «за нашей Галактикой». Разве мы видим не весь мир? – спросила Мадлен.

– Я уже сказал, – начал Фингер, – что надо лететь со скоростью света более тридцати тысяч лет, чтобы пролететь нашу Галактическую систему – систему Млечного Пути. Галактика – это скопление тридцати миллиардов солнц. Полагаю, что Пиккадилли не обладает таким количеством лампочек? Вся эта громада имеет общее вращение. Это Малая вселенная. Во внешней ее части расположены системы шаровых звездных куч – сотни, тысячи миллионов солнц в каждой. Дальше – на расстоянии миллионов световых лет – лежат другие млечные пути, другие галактики – вселенские острова. Число этих островов, подсчитанных астрономами, свыше миллиона. Свыше миллиона галактик, и десятки миллиардов солнц в каждой. Они, скопляясь, образуют «облака галактик». Это высшее из известных нам в настоящее время структурных образований вселенной. Совокупность облаков – галактик – составляет Метагалактическую систему. И, быть может, все это вместе входит составной частью в какую-то еще большую единицу мироздания, которую трудно даже себе вообразить.

– Довольно! Перестаньте, – взмолилась Мадлен. – Ваша Метавселенная – вроде детской игрушки, деревянных яиц, вкладывающихся друг в друга.

«Удивительная природная способность опошлять любую идею, – подумал Ганс. – Стоило тратить порох!» Он продолжал:

– А между тем космос – это вечное движение, вечное созидание и разрушение. Вертятся спутники и обращающиеся вокруг планет, планеты – вокруг своей оси, вокруг Солнца, вертится Солнце и со скоростью миллиона километров в год летит само по направлению к созвездиям Лиры и Геркулеса. Как приводные ремни, снуют кометы, мчатся туманности, метеоры, космическая пыль пронизывает мировые пространства во всех направлениях.

– Миленький, вы говорите сейчас точь-в-точь как Рауль, черноглазый поэт! – воскликнула Мадлен. – Непонятно, но восхитительно... – И, по капризным законам своей «логики», она задала неожиданный вопрос:

– А правда ли, что, когда падает звезда, кто-нибудь умирает.

– Правда, – с улыбкой ответил Фингер. – Вот расчет: на Земле каждую секунду умирает не менее двух человек. Падение же звезды длится примерно полсекунды.

Мадлен была несколько разочарована таким статистическим объяснением мистического поверья.

– По милости судьбы, мы еще живы, – сказал Пинч, – хотя и вознесены, как Илья, на небо. Будем же жить, а жить – это двигаться! Мы теперь «небесные тела» и потому не должны отставать от своих светящихся собратьев. Мисс Амели, хотите, я докажу вам, что этот космос по крайней мере может вращаться, и даже очень быстро?

– Вы? – изумилась Амели.

– Да, я! – гордо ответил Пинч. – Архимеду не хватало рычага, чтобы повернуть Землю, а я заставлю волчком вертеться всю вселенную без всякого рычага, при помощи нашего диска.

– Я не предполагала у вас такой эрудиции...

– Очень жаль! Пинч много знает, да помалкивает, – хвастливо заявил он. – Птолемей считал Землю центром вселенной. Теперь каждый из нас станет таким центром, вокруг которого будет вращаться вся вселенная. Алло! Смотрите. Делайте то же, что и я.

Он взял диск, пристегнутый к поясу, освободил его от ремня и, сжав ладонями, как тарелку, придал ему вращательное движение. Все последовали его примеру, поняв его мысль: «Действие равно противодействию». Вращение диска в одну сторону заставило вращаться тела Пинча и его спутников в другую. Но им казалось, что сфера начала обращаться вокруг них. И чем быстрее вращался диск, тем быстрее обращалась вокруг них сфера. Солнце описывало по небу полный круг, то заходя за спину, то появляясь перед ними.

– Теперь заставим вертеться космос иначе! – командовал Пинч с таким видом, словно он и в самом деле нашел средство «крутить» этот космос, словно камешек, привязанный к нитке. Остановив диск, Пинч повернул его, поставив ребром к груди, и вновь придал диску вращательное движение. На этот раз сфера начала обращаться вокруг них сверху вниз. Теперь Солнце скрывалось у них над головой и всходило под ногами.

– Это получше Иисуса Навина, остановившего Солнце! – говорил Пинч. – Теперь космос в наших руках. Мы можем делать с ним, что хотим, так же как и со временем. Мы можем удлинять наши сутки, наш год или укорачивать их по собственному желанию.

– Действительно, все это забавно! – сказал Блоттон. – Но ведь это не больше чем иллюзия, обман наших чувств. Не может же в самом деле вселенная обращаться вокруг нас! Ведь действительное-то, истинное движение происходит с нами, а не с ней!

– Вопрос не так прост, как он вам кажется, – возразил Фингер. – Не забывайте, что всякое движение относительно. Тело может двигаться только относительно другого тела. То, что вы называете действительным движением тела, взятым «само по себе», вообще в природе не существует. И мы с таким же правом можем сказать, что небесная сфера обращается вокруг нас, а мы пребываем в неподвижности, как и наоборот.

– Хорошо, допустим такой случай. Вы вращаете свой диск вправо, я влево. Мистер Пинч – сверху вниз, фрейлейн Амели – снизу вверх. Очевидно, для каждого из нас сфера будет обращаться по-разному. Не может же сфера в один и тот же момент иметь несколько и даже противоположных друг другу движений!

– Сфера и не будет иметь их. Относительно каждого из нас она будет иметь только одно движение. Другой не увидит его, для другого оно и не будет существовать.

– Признаюсь, это превышает мое понимание! – отметил Блоттон.

– Только потому, что вы не привыкли к иному мышлению. Закон относительного движения...

– Пощадите! – вмешался Пинч.

– Однако в астрономических разговорах по телефону мы совершенно забыли о цели нашей вылазки, – сказал Блоттон. – Пора приниматься за дело.

План работ отличался такой же оригинальностью, как и сам телескоп. Первой задачей участников вылазки было собрать части, установить их на определенном расстоянии от ракеты и.., вернуться в ракету, оставив в мировом пространстве зеркало, не прикрепленное к ракете. В прикреплении не было нужды: части зеркала и ракета имели одинаковую скорость и сохраняли неизменное взаимное расстояние.

Нельзя сказать, чтобы работа спорилась на первых порах. Части зеркала были прикреплены у поясов. Приходилось держаться друг возле друга, осторожно брать механическими пальцами части зеркала, соединять и скреплять их заготовленными креплениями. Цандер использовал богатый опыт хирургов, специалистов протезного дела, для изготовления своеобразных рук у эфиролазных костюмов.