Читать книгу - "Пандемоний - Дэрил Грегори"

Тоби поднял левую руку, глыбу плоти. У мощной конечности не было ничего общего с рукой культуриста из комиксов. Это была рука спортсмена-штангиста или кузнеца.

Я предостерегающе посмотрел на брата. Лью, видимо, уже пришел в себя и ответно пожал гиганту руку.

— Рад знакомству, — произнес он и, не отводя взгляда от Тоби, добавил, обращаясь ко мне: — Я не мог найти тебя. Заглянул в твой домик, но…

Тоби пожал плечами. По груде мяса пробежала легкая рябь.

— Значит, вы Шуг, — констатировал Лью.

— Да, тридцать пять лет, — ответил водный исполин. Его голос был на удивление тонок и нежен.

— Шуг номер пять, — уточнил я.

Я изложил брату укороченную версию истории, которую мне только что поведал Тоби. В двадцатых годах городок Гармония-Лейк был популярным местом по трассе Нью-Йорк — Монреаль. Отели, бензоколонки, водные источники. Здесь даже рыбачил сам Оливер Харди. Когда в 1925 году здесь заметили первого Шугарата, нечеткие фотоснимки и восторженные газетные статьи добавили еще больше популярности этому местечку. Кому-то пришла в голову идея плавать в озере, воображая себя Шугом, и какое-то время спустя стали проводиться ежегодные фестивали Шуга, с фейерверками, потешными конкурсами и регатой. Однако в пятидесятых годах была проложена новая автострада, которая прошла западнее городка, и здесь стали бывать только те, кому хотелось увидеть необычного пловца.

Туристы сюда все-таки приезжают, правда, в малом количестве — адрес местного музея имеется в Интернете, с гордостью сообщил мне Тоби, однако больше всего доходов приносят заезжие рыболовы.

— Так что же дает роль Шуга? — с невозмутимым выражением лица поинтересовался Лью. — То есть я имею в виду, вы плаваете в пятидесятиградусной воде…

— Нет-нет, — запротестовал Тоби. — Сейчас температура воды сорок восемь градусов. Но мне приходилось залезать и в более холодную. Я нормально переношу холод, у меня имеется жировая прослойка.

— Разумеется. Но все же… плавать по озеру и до смерти пугать людей. Такую работенку явно не назовешь прибыльной и полноценной.

Тоби смерил его внимательным взглядом. Я поднял руку, собравшись что-то сказать.

— Кроме того, я устраиваю вечеринки для детей.

Я истерически хохотнул. Лью кивнул, сохраняя на лице прежнюю невозмутимость. Огромный младенец стянул очки со лба на глаза.

— Кроме того, кто-то же должен этим заниматься. Пока существует Гармония-Лейк, в озере обязательно будет Шуг.

Он зашлепал босыми ногами к краю мостков, остановился и оглянулся через плечо. Его голова была похожа на астероид на шее, состоявшей из складок жира.

— Рекомендую вам попробовать у Луизы блинчики с припеком из грецкого ореха.

С этими словами Тоби нырнул в воду. Мы немного подождали, но он больше не всплыл. Тогда мы зашагали обратно к берегу. Плотное одеяло тумана превратилось в редкие струйки. Гармония-Лейк оказался местом гораздо более внушительным, чем нам показалось ночью. Противоположный берег был плохо различим из-за бившего прямо в глаза солнца. Я понял, что с трудом представляю себе истинные очертания озера. Слева и справа береговая линия то появлялась, то исчезала, следуя за узкими зазубренными полосками земли. Разрывы между этими полосками скрывали все — от мелких бухточек до обширных пространств воды.

Мы с Лью несколько минут любовались пейзажем. Затем пошли обратно, то и дело оглядываясь, желая не пропустить мгновение, когда из нее вынырнет отважный купальщик. Выйдя на берег, мы остановились и стояли довольно долго. Сначала восемь минут, затем десять. Он больше не появился на поверхности воды.

— Ты уверена, что это был он? — спросил Лью.

Он пытался расхаживать из стороны в сторону, но короткий провод платного телефона не давал такой возможности. Его сотовый по-прежнему не мог поймать сигнал.

Я наколол вилкой очередную стопку блинов из трех штук и обмакнул в сироп. Первичный голод я утолил еще пятнадцать минут назад. Теперь я был сыт, накормлен, напичкан едой… но не мог удержаться от очередной порции. Кофе здесь был ужасный, бекон не представлял собой ничего особого, а вот блинчики представлялись воплощением мечты детства.

— Ты позвонила в полицию? — спросил Лью и, бросив на меня взгляд, отвернулся. — Мне кажется, тебе следует обратиться в полицию.

Я наколол блины на вилку, сунул в рот, проглотил. Луиза, старая леди с внешностью птенца кондора, подлила мне кофе, демонстративно не обращая внимания на моего брата, который производил жуткий шум.

Лью осторожно положил трубку на рычаг. К столу он вернулся не сразу. Он зашел в магазинчик сувениров, постоял там и только после этого подошел к нам. Брат перегнулся через стол и произнес, обращаясь к солонке и перечнице:

— Он сидит в микроавтобусе возле нашего дома.

Мне не нужно было уточнять, кого он имеет в виду.

— Микроавтобус припаркован на нашей улице, — продолжил Лью. — Амра проходила мимо него по пути на работу и увидела, что он сидит внутри. Он уже преследует ее.

— Он все еще там?

— Амра позвонила в полицию, но когда копы подъехали, автобуса возле дома не было.

Сейчас Лью разглядывал клетчатую клеенку.

Я поспешил заверить его, что Бертрам совершенно безвреден и пугается собственной тени.

— Это неприемлемо, Дэл.

— Хорошо, — согласился я.

— Ты уверен?

— Уверен!

Я неуклюже поднялся, чувствуя, как в глубины моего желудка ухнул едва ли не фунт вредоносных углеводов. После чего принялся перебирать содержимое бумажника и вскоре нашел квитанцию из банкомата, на которой записал телефонный номер Бертрама, когда тот стал названивать в дом моей матери. Телефонная кредитка была здесь же, но я не знал, сколько минут на ней осталось и с какой стати я должен тратить собственные деньги. В результате я сделал звонок за счет абонента на том конце линии.

Раздался всего один гудок, затем наступила пауза, как будто кто-то сообщил оператору, что принимает мой звонок.

— Боже, неужели это ты, Дэл? — услышал я голос Бертрама, как только в трубке раздался щелчок, означавший, что связь с его дешевым мобильником установлена. Его голос звучал странно — мы с ним никогда раньше не разговаривали по телефону, — но я сразу узнал его. — Где ты?

Отвечать на этот вопрос не следовало, иначе завтра утром он уже стучался бы в дверь моего домика.

— Чем занимаешься, Бертрам? Какого черта тебя занесло в Чикаго?

В больнице он имел привычку горбиться над телефоном на медицинском посту: низенький белый мужчинка, лысоватый, с жиденькой блондинистой челкой, пухлый, правда, с тощими ножками. Каждый телефонный звонок он обставлял как загадочное, многозначительное явление глобального масштаба. Такого понятия, как пустячный разговор, для Бертрама просто не существовало.