Читать книгу - "Слишком много привидений - Виталий Забирко"

— Здравствуй, Махмуд, — сдержанно кивнул я. Совсем некстати он появился.

— Отдыхаешь? — спросил Махмуд, не обратив внимания на мой неприветливый тон. — И я присяду. Весь день на ногах, устал.

Он подкатил тележку поближе к скамейке и сел рядом.

— Ты почему в кафе не возвратился? — по-свойски поинтересовался он. — Мы с Андреем ждали, пока заезды не закончились и народ с трибун в кафе не повалил. Пришлось столик освобождать — пиво-то твое мы допили.

Краем глаза я заметил, как из здания вокзала появился седовласый «командированный» и направился в нашу сторону к ожидавшему у бровки тротуара «Мерседесу». Кейса у него в руках уже не было.

Сергей Николаевич Порошин, «вспомнил» я. Помощник мэра по общим вопросам. Видение в этот раз было как никогда обширным, и я знал не только ближайшее будущее, но и недалекое прошлое. Имена, фамилии, как, когда и кем заказывалось и исполнялось убийство бизнесменов в погребке, и даже то, что вопреки договору оплата «работы» киллеров была проведена не на следующий вечер, а отсрочена на два дня, словно кто-то специально подготавливал почву для моей экспроприации. Похоже, мои возможности начинали расширяться.

— Как это не возвратился? — Я повернул лицо к Махмуду, чтобы на всякий случай не встретиться взглядом с Порошиным. — Вернулся. Но вас и след простыл. Пришлось пить пиво, пристроившись на подоконнике.

— Вернулся он! — фыркнул Махмуд. — Ты бы еще сегодня попытался нас на ипподроме найти. Пиво — не водка, оно не в голову бьет, а на мочевой пузырь давит.

Буквально кожей я почувствовал, как мимо скамейки прошел Порошин. Ничего он не подозревал, ни о чем не догадывался, и в мыслях ничего такого не было.

— Ты, кстати, в курсе, что в последнем забеге кто-то солидный куш в тотализатор сорвал? — спросил Махмуд. — Говорят, тридцать тысяч зеленых. Повезло мужику! Наверное, из таких же крутых, как этот, — кивнул он в спину удаляющегося Порошина. — Где нам триста-четыреста баксов на ставку наскрести? А деньги, они к деньгам липнут.

— Да уж… — рассеянно поддакнул я.

Мне вдруг почему-то вспомнился старик с ипподрома, интересовавшийся, на кого я поставил. Руки у старика дрожали, глаза слезились, и он очень хотел выиграть. Но поверить мне не рискнул. «Как бы у старика инфаркт не приключился», — запоздало подумал я.

— Бананами на рынке приторговываешь? — задал я первый пришедший на ум вопрос. Мне было абсолютно все равно, что в ящиках и чем занимается Махмуд. За спиной хлопнула дверца «Мерседеса», и машина тронулась с места.

— Какие еще бананы? — возмутился Махмуд. — В ящиках книги. У меня лоток на привокзальной площади. Подрабатываю, жить-то надо.

— А-а… — равнодушно протянул я. — Пушкин, Толстой… Луч света в темном царстве…

Махмуд недоуменно уставился на меня.

— Ты что, с луны свалился? — едко заметил он. — Сейчас классику никто не читает. Самый ходовой товар — детективы!

— Ну да, конечно, — согласился я и, покивав головой, бросил взгляд на часы. В моем распоряжении оставалось двадцать минут. — Каков мир, такова и литература.

Махмуд что-то резко ответил, защищая детективный жанр, но я не расслышал. Вдруг понял, что мой простенький план — изъять набитый долларами кейс из ячейки автоматической камеры хранения — может закончиться перестрелкой. Киллеры прекрасно осведомлены, в каком именно кейсе передают им гонорар, и не исключена вероятность, что я столкнусь с ними при выходе из здания вокзала. Варианты измененного будущего дар предвидения не демонстрировал.

Однако мысль сработала быстро и четко.

— А давай, Махмуд, пива выпьем, — предложил я. Кажется, сказал невпопад, посреди отповеди Махмуда, защищавшего офенин промысел. Он осекся, посмотрел на меня и стушевался.

— Не получится, — пробормотал он, отводя глаза. — Не очень удачный день был — практически ничего не наторговал.

— А говоришь, детективы хорошо идут, — заметил я. — Не переживай, угощаю. Посиди минут десять, а я сбегаю. Кстати, у тебя сумки не найдется? Не в руках же бутылки нести?

— Найдем, — кивнул Махмуд. Он склонился к тележке, открыл один из ящиков и вынул из него аккуратно сложенную сумку, сшитую из искусственной мешковины. — Устроит?

Еще бы меня не устроило! В эту сумку могли поместиться три кейса.

— Великовата, ну да ладно, — махнул я рукой. — Давай:

Взяв сумку, я направился к вокзалу. В этот раз «изменение будущего» происходило несколько иначе, чем обычно. Никакой противодействующей силы я не ощутил, но сознание как бы раздвоилось — одна половина управляла телом, другая же словно наблюдала за ним со стороны. Наблюдала и бесстрастно анализировала.

Недавно отреставрированное здание вокзала внутри блистало черными полированными полами, белым, под мрамор, пластиком стен, зеркальными стеклами касс европейского стандарта. Я рефлекторно замедлил шаг, боясь поскользнуться. Ничего подобного не произошло, подошвы намертво прилипали к блестящей поверхности. Похоже, не я один обманулся — подавляющее большинство пассажиров с натугой приволакивали ноги, будто ступали по льду. С таким обхождением недолго полу блистать полировкой — не для нашего менталитета подобное покрытие.

Впрочем, все это сознание отмечало мимоходом, отстранение, а тело с уверенностью запрограммированного робота прошагало в зал автоматических камер хранения. В отличие от общего зала людей здесь оказалось немного, и, к своему удивлению, под потолком я не увидел телекамер слежения. Поскупились железнодорожники, а напрасно. Хотя по факту пропажи кейса к ним вряд ли кто обратится.

Извлечь из ячейки кейс и сунуть его в сумку было минутным делом. Затем я купил в киоске полдюжины холодного пива и вернулся к скамейке. Здесь наконец раздвоение сознания закончилось, и я облегченно перевел дух. Нелегкое это дело — воровство.

Махмуд с удивлением посмотрел на раздувшуюся сумку и с недоверчивой усмешкой покачал головой.

— Нам столько не осилить.

— Что не осилим, домой унесу, — весело парировал я. Махмуд промолчал, но по насупленному виду я его понял.

— Держи, — протянул я двадцать долларов, — новую сумку купишь.

Махмуд взял деньги, пошуршал ими и с подозрением посмотрел на меня. За эти деньги можно было купить десяток таких сумок.

Я беззаботно рассмеялся, сел на скамейку и, наклонившись к уху Махмуда, шепнул:

— Знаешь, кто куш на ипподроме сорвал?

Он отшатнулся. В зрачках вспыхнул огонек восхищения.

—Ты?!

Я кивнул.

— Только не тридцать тысяч, а девять, — уточнил я тихо. — Молва любит преувеличивать. Но и это неплохо, как считаешь?

— Неплохо… — эхом отозвался он и, оценив ситуацию, справедливо возмутился: — Что же пивом тогда угощаешь?!