Читать книгу - "Великий и Ужасный - Евгений Адгурович Капба"

— Они спиз… Стырят мое мясо! Кузя, убью паскуду! Ты какого хера геолокацию торгового центра спалил⁈ У тебя вообще есть в голове хоть что-нибудь, или вместо мозга — плавленный сырок? Где я мясо брать буду? Зайди ко мне еще в «Орду» хоть раз… Я тебя сосисками этими сраными всю жизнь кормить буду, понял? — нет, ну ладно я — урук, мы про стратегию вообще не в курсе, но он-то! Гоблины среди орков вроде как интеллектуалами слывут!

— Ваще-то… — почесал башку Кузя и шмыгнул носом. — Ваще-то да. Ваще-то я затупил. Говно получилось.

— Говно… Сейчас повалят туда оглоеды! Богомолов-то уже нет! А скелетоны эти так, настоящим бойцам на один зуб. Сожрут тунеядцы мои чипсы, разберут мои шоколадные хлопья! И мясо! Плакало мое мясо… Ей-ей, Кузя, еще раз увижу, как ты мое добро разбазариваешь — расшибу о стенку, — такая его бесхозяйственность меня капитально выбесила.

Я-то искренне уже считал, что наложил лапу на нетронутый продуктовый гипермаркет капитально, и никто мою лапу с него не сдвинет, а тут — вот-те нате. Не успел! Обнесут его до того, как я зайду туда в силах тяжких и всё выгребу… Еще и цены на продукты на пару недель по всему Маяку упадут! Выручка в жопу покатится…

— Но… Ваще-то оно не…

— В каком смысле — не? Не мое, хочешь сказать? Ты что, офонарел? Что с бою взято — то свято! Я что, зря у Хтони всё это отбивал? У-у-у-у, Кузя, теперь думай, как будешь помогать мне простить тебя, — я принялся впрягаться в сбрую.

Тележки нужно было дотащить до «Орды», и на гоблиненка в этом плане рассчитывать не приходилось. Он прыгал вокруг меня и пытался заглянуть в глаза:

— Бабай, а если… Ну ваще-то я могу тебе помочь. Ну Бабай! Не надо меня сосисками одними кормить. Я мясо люблю. Натуральное! У меня ваще-то предложение деловое!

Я с громыханием тянул три тележки за собой. Сильно мешала нерабочая левая рука и мусор под ногами. Замутить бы тут всемаякский субботник, а? Хотя эту банду попробуй выгони с метелками на улицу… Но как сверхидея — вполне, вполне…

— Бабай, мы можем сделать тебе твои хотдожницы! — выкрикнул гоблин. — Я слышал, как ты с Хуеморгеном обсуждал… Мы можем! У нас вывод средств через пять дней, с хостинга! Ты можешь за них купить у меня хотдожницы! На колесиках! С грилем! Даже с холодильничком! У меня два сварщика есть — Парамошка и Капитошка, золотые руки! Мы тебе пять штук сварганим, аккумы от сети, навесы и весь фарш, тебе понравится.

— Еще бы найти, кто там работать будет… — однако, ушлый тип был этот Кузенька. Уловил, на чем меня можно подцепить.

Еще и Парамошка с Капитошкой… Не те ли это товарищи, что вместе с ним снага на костре жарили? Гоблиненок продолжал скакать вокруг и фонтанировать идеями:

— А шо искать? Ваще-то послезавтра ссыльные прибудут через КПП, будут стоять бошками вертеть, пока их Щербатый с Густавом не подомнут. А ты их себе забери, с испытательным сроком.

— Какой-то ты сильно умный. Обдурить меня хочешь? — нахмурился я.

— Ваще-то… Ваще-то…

— Распечатку с сайта с доходами мне на стол сегодня же. Проектно-сметную документацию по хотдожнице этой — тоже завтра. И пришли своих Какашку с Промокашкой на консультацию — я им разъясню что к чему. Сегодня же.

— Парамошку с Капитошкой! — обиделся Кузя. — Чего ты обзываешься? Глупо же и неинтеллигентсковно… Неиглентистенско… Неинтелливилли…

— Ять! Кузя! Давай, за работу — рысью, марш-марш!!!— -

На самом деле дурацкий юмор — или словесная агрессия — из людей и нелюдей прет часто не потому, что они такие хохмачи или злодеи. Часто у какого-нибудь мужика просто болит голова, жопа или пузо, и он использует смех или ругань в качестве громоотвода. Нормальных же в принципе нет, все больные и психованные. У меня вон рука болела, как будто ее богомол разорвал, и спина, и ноги — как будто я триста кило на себе тащил. Ничего удивительного — хохмил и ругался…

Удивительно было увидеть на крыльце родной «Орды» вахмистра Перепелку.

— О! Ученичок нашелся! Ну, как там погодка, в Хтони-то? — спросил он, многозначительно похлопывая себя по бедру двумя деревянными мечами, которые он держал одной рукой.

— Осадки из богомольской жижи и град в виде костей скелетов. Местами снег, местами град, местами кислый виноград, — огрызнулся я. — Кузьма Демьяныч, видите — занят я!

— Вижу, прибарахлился. Семь часов натикало, а это значит…

— Кузьма-а-а-а Демьяны-ы-ы-ч! — взвыл я. — Не-е-ет!

— Это значит, что тебе кабздец, Бабай! Лови меч! — я извернулся и ухватил здоровой рукой деревянный клинок, а Перепелка пошевелил усами: — Ты ж знаешь, мне похер. Если ты не придешь сейчас на крышу — я спущусь и буду бить тебя два часа, как и обещал. Мне вообще насрать, даже если ты вырубишься — я буду лупить тебя спящего. Все два часа. Так что в твоих интересах сопротивляться!

По спине прошел неприятный холодок. Нет, уруки не боятся. Это и не было страхом, скорее — осознанием возможной смерти. Утомление было таким сильным, что даже сумасшедшая урук-хаевская генетика могла дать сбой!

— Витенька-а-а-а-а! — заорал я. — Иди продукты забери, а то меня щас убивать будут, мясо пропасть может! А-а-ауч!!!

Я нихера не понимал, как работает татау на правой руке. Но обновиться оно решило именно в этот момент! Самые настоящиее бусы из черепушечек всех местных гуманоидных видов и нескольких загогулин, похожих на богомолов, проявились на моем предплечье. Болело просто люто, как будто у меня на руке выросли зубы и их начали сверлить сразу несколько стоматологов!

Теперь рука от запястья до локтя было зарисована практически на четверть и выглядела очень даже неплохо! Полыхали золотом не только добытые скальпы, но и проявившиеся не так давно «медицинские» татуировки. По телу прошла бодрящая волна, меня крутануло на месте, подбросило в воздух сантиметров на сорок… Едва сориентировавшись в пространстве, я поймал равновесие и приземлился на ноги. Хрустнул суставами, разминаясь. Пошевелил пальцами правой и левой руки. Потопал ногами. Помотал головой.

— Нормальные спецэффекты! — не то, чтобы я был теперь на сто процентов бодр, здоров и весел, но умереть на месте мне точно не грозило! И бицепс явно зарос! И ссадины и гематомы на башке! И ушибы на ногах! А что жрать хочется со страшной силой и голова кружится — это, как говорил Карлсон, пустяки, дело житейское…

Перепелке, похоже, было бы насрать на все. Даже если бы небеса разверзлись и Зевс помахал бы оттуда своим хреном, тренировка бы состоялась. Какой-то урук чудесным образом исцелился, воспарив в воздух, аки небесный фонарик, и полыхая золотыми огоньками, как новогодняя ёлка? Похрен, тем веселее будет лупить его на тренировке!

— Через две минуты на крыше, — сказал он. — У меня сегодня свободный вечер, уделю тебе на двадцать минут больше времени. Отработаем польские мулинеты сегодня… На первом часу. А потом подъедут пара моих товарищей — займемся практикой боя против нескольких противников.

Сука! Сто процентов: последнюю часть аттракциона он придумал только что, в тот самый момент, когда увидел, что я вполне еще в состоянии сделать ему нервы сегодня вечером!

* * *

Глава 18

Высшее общество

Нет, стоило признать — у этих гоблинов руки росли из нужного места. Что касается ремесла и практической сметки — зеленые карлики очень даже шурупили. Тележки получились что надо, со всеми необходимыми приблудами и даже — самоходные! А что выглядели как смесь пепелаца с терминатором — так оно и к лучшему. Хулиганье всякое к нашим пирожникам-хотдожникам приставать меньше будет: а ну, как фастфудная тачанка в какую злобную кулебяку превратится и на куски порежет?

Проблема была в другом: никакой документации и никакой сметы Кузенька мне не предоставил. Следующим же утром привез на задний двор трехэтажного полуразрушенного здания, где располагалась «Орда», пять разнокалиберных агрегатов и гордо сказал:

— Ваще-то классно получилось! Круто и дорого! Ты мне еще пять денег должен остался.

И закономерно получил леща. Давно хотелось! Мелкий прохиндей реально меня достал! Он кубарем покатился по двору, вмазался в одну из тележек, она загремела — но выдержала. Гоблиненок с обиженным видом поднялся, держась за поясницу и макушку одновременно