Читать книгу - "Орден надежды - Алекс Хай"

“Погоди, Костя”.

Я отступил на пару шагов и снова уставился на буквы.

Я знал, что это. Знал! Но не мог вытащить это из головы.

А потом понял.

Лямбда. Пи. Дельта.

Если прочитать их звуками, получится “Льпид”. Если добавить гласные, получится ΕΛΠΊΔΑ. Что по-русски обозначало “надежда”.

Я дернул Денисова за плечо.

“Бежим по стрелке. Быстро. Но осторожно”.

“Ты понял, что это?”

“Да. Тебе не понравится. Зато, кажется, я знаю, по чьему велению за нами следил этот мужик”.

Мною овладел совершенно непривычный темпераменту азарт охотника. Кажется, я еще ни разу не был так близок к выполнению задания Корфа.

Глава 16

Денисов остановился так резко, что я не успел затормозить и вперился носом ему в спину. Больно.

“Какого черта?” — возмутился я. — “Ты чего?”

Вражина медленно повернулся, и свет “Жар-птицы” окрасил его щеку оранжевым.

“Что ты знаешь?” — он схватил меня за грудки и придавил к стене. — “Не держи меня за идиота! Я вижу, что ты говоришь мне гораздо меньше, чем тебе известно!”

Плохое время и место он выбрал для выяснения всех подробностей.

“Ты допрашиваешь не того”, — огрызнулся я, вырываясь из захвата. Денисов ойкнул, когда я вывернул ему руку и освободился. — “Нужно торопиться. Этот мужик сейчас уйдет!”

Константин явно метался между желанием допросить меня с пристрастием и пуститься в погоню за нерадивым снегоуборщиком. Я не стал предоставлять ему выбор и рванул вдоль по коридору, на ходу зажигая все новые осветительные огоньки.

“Быстрее!” — прорычал я ему в голову. — “О том, что мне известно, поговорить можно и позже”.

Я услышал за спиной тяжелую поступь вражины. Медленно, он шел слишком медленно, словно все еще сомневался.

“Почему я должен тебе верить, Соколов?”

“Потому что у тебя нет выбора”, — ответил я и оборвал ментальный канал.

Наконец он все же перешел на бег и быстро меня нагнал. Пока мы бежали, тихо топая по скользкому полу подземелья, я судорожно думал, что мог рассказать Денисову так, чтобы не подставить его под больший удар и чтобы он от меня наконец-то отстал.

Он точно знал об Ордене Надежды. Но слышал байки и прочие россказни о бунтовщиках. Возможно, связывал с терактами, в которых пострадали аристократы. И если он поймет, что мы нарвались на их след, может вообразить себя героем-ищейкой и все мне испортить.

Ведь моя задача состояла в другом — я должен был не только получить неопровержимое подтверждение существования этого сообщества, но и выяснить, кто именно в нем состоял.

Денисов мне в этом был не помощник. Слишком горяч и скор на расправу. Ну прямо Аня Грасс, только в штанах.

Я затормозил возле еще одной развилки и снова увидел символы Эльпиды. Стрелка указывала налево. Кивнув Денисову, я тут же сорвался, на ходу обновляя “Берегиню”. Вражина не отставал и пыхтел мне в спину, намекая на то, что бежать мог бы и побыстрее.

На всякий случай я сосредоточил немного силы в левой руке. Правая у меня была атакующая, левая — защитная. В случае, если наш дворник задумает выстрелить или еще как-то применить силу, смогу защититься. А там посмотрим.

В этот момент чуйка дернула меня так, что ноги остановились сами.

“Стоять!” — скомандовал я. — “Молчим, не дышим”.

Перед нами был поворот под прямым углом, а за ним… Я что-то чувствовал. Трудно было объяснить, но интуиция подсказывала, что мы почти его достали.

И что он это знал.

Я замер, прислушиваясь к каждому шороху. Пол здесь был мокрым, да и со стен исчез иней — возможно, мы пробрались под один из корпусов. Я даже не слышал — чувствовал дыхание этого человека. Прерывистое, нервное — но он пытался его выровнять, чтобы не выдать себя.

“Кость, осторожно. Он прямо за углом”.

Денисов кивнул и, усилив “Берегиню” шагнул вперед, держа над рукой зажженный “Колобок”. Мое нутро снова скрутило так, что я едва не поперхнулся.

“Костя, стой!” — заревел я, но было поздно.

Денисов уже высунулся за угол. И в этот момент прямо под его ноги упало что-то мелкое — лишь на долю секунды блеснуло гладким бочком. Раздался звук разбитого стекла. И в следующий миг что-то темное и бесформенное метнулось к Денисову, облепило его ноги и, поднимаясь наверх, принялось прожигать его защитное заклинание.

Я рванул к парню, концентрируя силу в руках. Левой рукой выставил “Покров”, а правой оттолкнул Денисова обратно за угол.

— Аааа!! — завыл Денисов. — Жжет! Сними ее с меня.

Силуэт того мужика метнулся дальше по коридору и свернул за угол направо. Я замер всего на секунду, соображая, бежать ли сразу за ним или сперва помочь Косте.

— Соколов… Помоги… Пожалуйста.

Да твою же мать!

Я развернулся к Денисову и обомлел. Такой штуке нас еще не обучали. Действительно, это было похоже то ли на гудрон то ли на мазут — какая-то темная тягучая жижа обволокла почти всю фигуру парня, поднимаясь все выше к голове. Словно темные щупальца, она обхватила его и душила, забираясь в ноздри, уши и рот.

Ну и мерзость.

— Это еще что такое? — оторопел я, копаясь в воспоминаниях. Нет, ничего подобного ни мне, ни прежнему Мише не встречалось.

— Шоб я внал! — мямлил Денисов, отплевываясь от этой темной дряни. — Фними ее! Фними!

Дерьмо. Понять бы еще, что это за хреновина. Я принюхался — пахло и правда чем-то горючим и химическим. Значит, с “Жар-птицей” лучше не рисковать. Но раз нельзя жечь, значит, будем замораживать.

— Кость, стой мирно, — велел я, концентрируя в руках силу для “Морозилки”. На самом деле это заклинание называлось “Морозко”, но студенты, как обычно, все переиначили.

Я понятия не имел, при какой температуре могла замерзнуть эта жижа, но предположил, что если она все же затвердеет, у меня получится сбить ее с Денисова. Более удачных вариантов мне в голову не пришло.

Ну дворник, ну паскуда такая! Значит, все же одаренный? А раз одаренный, то еще и ряженый? И откуда тогда такие познания в редких заклинаниях?

Хотя что-то разбилось. Значит, артефакт? О таких склянках я слышал — можно было подобрать интересные сочетания исходных субстанций и заклятий, чтобы создать интересные и весьма смертоносные коктейли…

Но на первом курсе такому не учили. Это давали уже на специализации по артефактории.

Денисов держался стойко, но все равно стучал зубами, когда я принялся замораживать жижу. Субстанция перестала распространяться, но и замерзала неохотно.

— Ффе рафно ззет, — хрипел вражина. — Как крапифа, только