Читать книгу - "Вестник в старом мире - Revan"

Мастера кивали вслед словам.

— Я вас почему спрашиваю, — Вадим встал во главе длинного стола и разложил бумаги поверх чертежей, — Я думаю, расширить поселок. Скоро Рождество и к нему я хочу успеть, а вы мне будете помогать. Не только делом, но еще и учебой. Будете учиться сами и детей своих приводить. Бог даст, в следующем году открою здесь техническое училище.

— А так ли оно нужно, Вадим Борисович? — Лев Уманский мял в руках шапку. Мастера не любили делиться секретами производства, предпочитая лично выбирать учеников. Артели не все жаловали.

— Надо. Двадцать, тридцать, сорок пистолетов в неделю это мало. То же самое касается и остальных, — Вадим каждому заглянул в глаза, — Мне уже жаловались, что очередь на год расписана. Я главное цеха расширяю, а толку нет!

— Не сердись барин, колеса водяные мы как есть ставим, но все равно не удобно. Речушку льдом застилает, колем каждое утро. Ну это полбеды, еще же людей не хватает, — Уманский повернулся к коллегам, за поддержкой.

— Верно. Верно! Не женщин же нам в кузни пускать, — раздался ропот мастеров.

— Знаю, что мало, не хватает. Поэтому будем решать вопросы. Но сначала рождественская ярмарка. Кондрат?

— Материалы везут, — Кондрат с карандашом шел по списку, — в Петербурге две артели наняли, но все равно, медленно. Чуть больше месяца осталось.

— Ну там не навека же строить. Месяц простоит — хорошо, — Вадим обошел стол по кругу, остановившись перед бородатым Уманским, — Сначала кирпич.

— Какой кирпич, Вадим Борисович? — не понял мастер.

— Строительный. Вы глину нашли? Нашли. У меня производство пороха в деревянных домах идет, это же бред!

— И кирпичи огнеупорные для печей привезли, — напомнил Кондрат, сверяясь со сметой, — Местные чуть по домам не растащили.

— Мы всех наказали, — заверил покрасневший Уманский.

— Тогда за работу.

***

Для будущей кирпичной печи вырыли котлован, уложили фундамент и облицовку стен. Для круговой камеры печи, которая походила на коридор в бублике, использовали специальный жаропрочный кирпич. На потолке коридора оставили отверстия под угольные горелки, а в стенах проходы для загрузки заготовок. На втором этаже выстроили небольшой сарай, где кочегары переставляли цилиндрические горелки, что позволяло никогда не тушить печь, обеспечивая ей постоянную работу. Отдельный человек следил, чтобы в горелках оставался уголь.

Для кирпичей использовали обычную глину, без примесей, что удешевляло производство по сравнению с другими заводами. Их готовность отслеживали через потолок коридора длинным штырем, проверяя уровень просадки кирпича.

— Вадим, я не понимаю твоей привередливости к углю, — Кондрат кривился от цен поставщиков.

— Чем чище уголь, тем лучше, равномернее идет огонь и прогреваются заготовки. Попробуй написать в Луганскую губернию, я слышал, там сейчас активно осваивают добычу каменного угля, — Вадим вышел из коридора круговой печи, куда рабочие вносили новую партию заготовок.

Полный цикл занимал неделю: каждый день грузчики вынимали готовую партию и закладывали на ее место новую, а кочегары с верхнего этажа по кругу переставляли горелки, сначала прогревая, а потом и обжигая заготовки.

Через неделю кирпичи доставали и везли на стройку новых цехов в поселке. На время обжига грузовые двери в камеры коридора закрывали, отводя воздух на улицу. В итоге получались тугоплавкие кирпичи равномерного бледного цвета, подходяще, например, как на отделку домов, так и для металлургии.

— Двадцать семь тысяч кирпичей в день, — Кондрат зажмурился, чтобы посчитать в уме, — Сто восемьдесят девять тысяч в неделю.

— О чем задумался?

— Сколько денег мы тратим на заводы.

— Да брось ты, — Вадим улыбнулся и достал трубку, чтобы закурить, — Ко мне уже подходил Естислав, чтобы прикупить кирпича. Все окупиться. Ладно, это все интересно, но у меня работа.

Вадим пошел сначала в дом, чтобы переодеться, а потом направился в новый цех механического завода, где из тугоплавкого кирпича складывалась новая доменная печь, размером больше всех зданий в поселке. Вытянутое в высоту рабочее пространство горна строилось на крепком фундаменте — лещи. Лещ и стенки горна выкладывали из специальных углеродистых блоков, которые добавляли долговечности печи. Для сохранения целостности рабочего пространства, кирпичные стенки охлаждали водой, через чугунные трубы, проложенные внутри стен в виде змейки. Отдельно через шесть фурн в доменную печь подавали нагретый воздух, для сжигания коксированного угля.

Накапливающийся чугун и шлак, периодически выпускали через отверстие летки. Она располагалась выше уровня леща и состояла из нескольких механических частей, не позволяющих вылиться расплавленному металлу. Для разделения шлака от металла в конце желоба, устанавливали чугунную плиту не доходящую до дна желоба. Когда металл сливали, то шлак оставался на поверхности и отводится в боковой желоб, а чугун разливался в несколько параллельных ковшей. Дальше его разливали в пустотелые заготовки и давали остыть до готовности.

Сегодняшний день стал особым. Вадим с нетерпением стоял у первой стальной заготовки под токарный станок с ножной тягой. Отдельно Вадим следил за качеством стали для сверл по металлу. На токарных станках он планировал методом выдавливания изготавливать нарезные стволы ружей и пистолетов. Такой метод выдерживало только крупнокалиберное оружие, что подходило под современные реалии дульнозарядного вооружения с диаметром стволов в восемнадцать миллиметров.

Вадим подошел к заготовкам сверл и постучал пальцем, прислушиваясь к тонкому звону. Его глаза слабо горели синим, пока он по звуку определял чистоту и качество получившегося сверла.

— Сойдет, — он закатил рукава грубой рабочей рубашки и взялся за инструменты.

До наступления Рождества он планировал изготовить формы для литья и сделать начальный набор инструментов. Кузнецы и оружейники следили за качеством отлитых заготовок и пробовали новые станки в деле. Два удлиненных токарных станка ставили вертикально, чтобы обрабатывать в них крупные детали будущей паровой машины.

***

Пока Вадим модернизировал свое производство в Заводском, как самый ответственный Захарченко следил за отрядом. Они сидели по вечерам в Эльбрусе и играли в карты. Ресторан открылся без помпы, служа скорее отдушиной для своих.

Захарченко качался на стуле и разглядывал пару выпавших в покере тузов, когда в дверь ресторана постучались. Рабочих уже отпустили и к двери пошел Щербатый, как самый дерганый в компании.

— Да подожди ты. Кого там еще на ночь глядя принесло, — открывать он не спешил, сначала