Читать книгу - "Шаг за рубеж - Ксен Крас"

ягоды и листья, и их часто варили с медом, небольшим количеством вина и пучками душистых трав, а затем добавляли стебли пряного болотного корня, после чего варево разливали в специальные деревянные формы и сушили на солнце. Смесь быстро загустевала и за несколько дней превращалась в твердое лакомство, особенно любимое детьми. Оно могло храниться в прохладных местах очень долго, а если было нужно, его вновь бросали в котел, добавляли немного воды или вина, чтобы ничего не подгорело, и снова получали густой напиток. Жаль, на юге не было ни самих пышных кустов, ни большинства того, что из них делали.

Вайткроу не отличался отменным аппетитом, напротив, в детстве его долго считали болезненным и чрезмерно худым; с тех самых пор, как лорда начали откармливать няньки, он испытывал некоторую тревожность на пирах. Вихт опасался вернуться в прошлое и снова страдать от болей в животе, когда многочисленные дамы, не слушающие лекаря и уверенные в том, что следует делать, во главе с матушкой насильно впихивали еду в рот наследнику. Однако никакие пытки не сумели отбить у него любовь к прекрасному и вкусным лакомствам, и никакие преграды не переубедили Вайткроу интересоваться необычными вещами. Он с ранних лет прослыл любителем пробовать самые непривычные или считающиеся традиционными только в одной части Ферстленда напитки и блюда и с удовольствием, как и его отец, зазывал во Фридомхелл поваров – знатоков кухонь. Более всего он ценил тех, которые успели поработать на кого-то из лордов Великих Династий или хотя бы Ветвей, чьи владения стояли далеко от замка южанина.

С утра же, наевшись блюд со знаменитым кислоцветом, Вихт совершенно не ожидал приглашения капитана продолжить путь. Пока погода позволяла, следовало поскорее вернуться в море, чтобы компенсировать простой. Заставлять ждать регента и короля – не лучшая затея, тем более в столь непростой жизненный период.

Уже спустя несколько часов Вайткроу пожалел о пристрастии к интересным блюдам. Кушанье и последующее плавание произвели на него столь сильное впечатление, что до самой Счастливой бухты правитель, кроме лица лекаря и постоянного приема отваров, почти ничего не помнил. Он не обращал внимания на работу спутников, на состояние подданных, на время дня и ночи, на людей, которые ходили мимо него. Ему казалось, что он умирает. Но если во время штормов это было временным явлением, то в этот раз чувство обреченности не отпускало его вместе с тошнотой и ознобом, и южанин твердо знал, что ему не спастись. Чудодейственные знахарские травки не помогали, они не излечивали, а лишь на время приносили облегчение.

– Что же, лорд, доставили вас. Дык не простой, а в целости, как грится, и сохранности, не пообтрепанного, значит, и ни разу не искупавшегося. Молодцы мы!

Эти слова оказались куда более лечебными, чем все отвары, которые заливали в южанина на корабле. Очень быстро для своего состояния Вайткроу убрался с отвратительного транспортного средства и, позабыв обо всех правилах приличия, лег на деревянный настил причала. Мужчина с трудом сдерживался, чтобы не заплакать от радости и не начать целовать грязные доски. Не только возможные занозы останавливали его, но и то, что подобную измену Фейг вряд ли простит.

– Эй, лорд благородный, нам бы накинуть сверху, мы ж не зря аккуратны были, лекаря на борт взяли. Да и стоять нам сколько еще здесь…

– Лайтор ничего не говорил про доплату. – Вихт продолжал лежать. Его тело, по-прежнему находящееся под впечатлением от плавания, плохо слушалось. Лишь когда подданные стали поднимать его, уговаривать позаботиться о себе и интересоваться его здоровьем, лорд принял вертикальное положение. В животе переливалась смесь лекарственного отвара с вином.

– Дык Лайтор-то и не знает, как мы доставляли-то вас. А мы – молодцы.

– Когда все закончится, я подумаю о том, чтобы отблагодарить вас сверх уплаченного.

– Дык нам бы сейчас. На кой потом-то? Мы потом уберемся. Опять в дела всякие по уши нырнем… Мы в Счастливой бухте уж не первый раз, все здесь знаем. И привычные места имеются. Мы бы по гостям походили б, поговорили б, женщинам подарки б подарили… Да и детишек надо бы навестить.

– Детишек? – Вихт не знал, как скоро увидит своего первенца. Он осознавал, что начинает реагировать крайне неправильно на упоминание детей и позволять вить из себя веревки нельзя. Осознавал, но противиться не мог. В перерывах, когда ему становилось лучше, он рассказывал морякам о том, насколько он счастлив, и о скором отцовстве. Быть может, нечестные люди решили воспользоваться его чувствами?

– Конечно, милорд, детишек. У нас их много, дык у каждого из нас! Голодают они, матери о них совсем не заботятся, а с нами им рано ж еще: куда мне на корабле деть ребятенка малого? Чегой он делать-то будет? А ежели сунется не туда или через борт кувыркнется – и поминай как звали? Вот пока подрастет, с мамкой-то и пусть сидит. Потом держаться за юбку быстро отучу! А я приду, накормлю, отмою, монет отсыплю мамке-то, да в трактирах, чтобы подкармливали его. А как же бросить кровинку свою?

Вихт смотрел на моряков и видел грустные глаза. Мужчины не производили впечатления хороших отцов и семьянинов, во время всего пути обсуждали женщин, оружие, способы заработка, хвастались шрамами и увечьями и кидали кости, а теперь показались совсем другими людьми. Вероятно, пустые разговоры были их способом забыться.

– Я решу это с Лайтором, когда он прибудет, – пообещал Вихт. Может, и впрямь стоит помогать морякам получше? В конце концов, их же отпрыски после и явятся занять место родителей, а значит, и продолжать дело.

– Ох, да когда же то будет? Деткам-то и сейчас кушать охота… Благородный лорд, а если вас и впрямь убьют? Нет, мы только счастливы будем, ежели вы вернетесь к нам живым, и молиться будем за ваше благополучие всем Богам. Я всенепременно буду…

– И я! – поддержали товарищи своего главаря.

– И я, благороднейший лорд, и я!

– Ох, да я с корабля сразу же к алтарям отправлюсь, попрошу у Богов удачи для вас! – Один из друзей Лайтора был столь эмоциональным, что даже стащил с головы тряпичную шапку и бросил ее перед собой. – Раньше, чем к детяткам наведаюсь!

– Вы нам полюбились за путь, благороднейший и добрейший из лордов, ох и переживали мы за вас… – Капитан покачал головой: – Но ведь ежели вы помрете, никто обещания-то не исполнит. А Лайтор – лис хитрый, чтоб у меня рука отсохла, если не так это! – не даст сверху нам ни медяка!

А ведь и правда, у морских