Читать книгу - "Делай, что можешь - Марик Лернер"

Им потребовалось немало времени, чтоб отдышаться и расцепиться. Так и лежали на постеленном на траву покрывале, которое я очень предусмотрительно приволок с собой. Насколько не будь страсть огромна, когда в спину впиваются камни или сучок мешает под ногами, любое удовольствие заметно портится. Я достаточно пожил, чтоб сознавать важность комфорта даже в объятиях. Зависело бы от меня, нашел бы комнату с кроватью, но городок слишком мал, чтоб достаточно быстро не признали Анну. Пока тепло, можно и в здешнем леске на поляне. С утра здесь гуляк не бывает. Даже дети у речки и ближе к домам. Хотя определенный привкус опасности всегда придавал огня любовным играм.

Она села, со вкусом потянувшись, прекрасно зная, как смотрится. Удовлетворенная и довольная женщина всегда чувствует себя замечательно и привлекает внимание. Кажется, светится изнутри, и на губах играет улыбка. Вроде и не к тебе обращена, а глаз не оторвать. Но Анна и сама по себе была совершенна. Молочно-белая кожа, высокая грудь с задорно торчащими сосками, сильные длинные ноги, потрясающие изгибы и впадины, тонкая шея и маленькие ушки, в которые нашептывал жуткую похабщину вперемешку с изысканными комплиментами.

– Что ты со мной такое делаешь? – спросила мечтательно.

– Это еще неизвестно, кто с кем, – возражаю автоматически, размышляя о своем.

Паспорт обещали через три дня, и никого просьба не удивила. Плати, приноси фотокарточку и получай заверенный печатями документ. Еще б со справкой так просто прошло.

– Мне лучше знать, как было прежде.

Ну, не объяснять же, что чувствую женскую реакцию много тоньше обычного мужика. Не надо ничего делать, просто при таком контакте гораздо проще уловить даже непроизвольное изменение. Коснуться здесь или там, найти точку, от которой ее заводит, достаточно легко. Опыта хватает из прежней жизни. Пока способен себя контролировать, многого достичь получается. И никаких игр сверх того, хотя мог бы. Такие вещи делать – себя не уважать. Хуже приворота – насильно вгонять в экстаз. Разумная баба непременно почувствует рано или поздно, и самому боком выйдет.

– Где ж ты раньше был?

– Подозреваю, прежде ты на меня бы и не посмотрела.

– А теперь скоро случится обратное.

– Ерунда, – отмахнулся уверенно, обнимая.

Встречаться с молодыми девчонками – напрашиваться на неприятности. Околоточному про свадьбу не зря говорил. Конечно, и рогатый супруг способен организовать нечто неприятное, но не та ситуация. Взрослая, замужняя абсолютно не заинтересована в скандале и не станет без веских причин нарываться на неприятности. Удовольствие отдельно, семья тоже. Мужик для нее не пара, а повторять подвиг из романа, о котором Катя рассказывала вместо сказки, этой самой… Карениной, кидающейся под поезд, Анна точно не станет. Не тот характер.

– Тридцать – это те же двадцать, только более ухоженная, самостоятельная и уверенная в себе! И главное, вместо неудобства и стеснения сама научить сумеет кой-чему, – опрокидывая на спину, провозглашаю.

– Преувеличиваешь… вот так, – послушно поворачиваясь, пробормотала, – никогда не пробовала. Где ты этого набрался?

– Интуиция. А разве плохо? – глядя в расширившиеся глаза, потребовал.

– Хорошо, – задыхаясь, призналась.

Потребовалось еще полчаса, прежде чем принялись одеваться. Сидеть голыми было не слишком удобно. Уже прохладно даже днем. Впрочем, ей и домой возвращаться срок подошел.

– Зачем тебе эта книга? – спросила, причесываясь, Анна. Она случайно увидела, когда спихнули, балуясь, корзину набок. – Имей в виду, на такие брошюры косо смотрят.

– Так не запрещено.

Книжка оказалась достаточно любопытной. С кучей цифр и фактов. Про инфляцию и почему она могла раскручиваться правительством Михаил наверняка отсюда и взял.

– Официально в списках враждебной литературы отсутствует, но, по слухам, творчество Чхеидзе или, во всяком случае, кого-то из недобитых эмигрантов-большевиков.

– Не собираюсь показывать никому.

– Вот и верни, где взял. Уж очень там, – подбирая слова, щелкнула пальцами, – много возражений насчет нашей бедности. Не в прошлом причина. Вон даже репарации получали, а долги нам Англия с Францией поделили на пятьдесят лет с минимальным процентом. Фактически ерунда выходит по отношению к бюджетным расходам и прекрасно перекрывается американскими ссудами.

А если будет депрессия, как у нас, то все это пыль. Кроме Гитлера, устроившего цирк из отказа платить, все страны проделали тот же фокус, оставив США с носом. Кажется, одна Финляндия честно отдала, да и с Германии доили прежнее аж до семидесятых. А все остальные сделали ручкой.

– Только вот в прошлом году, по официальным данным, валовой внутренний продукт страны достиг ста пяти процентов от довоенного уровня. А фактически бог его знает. У нас со статистикой вечная беда. Крестьяне скрывают правильные цифры от налогообложения, промышленники воруют напропалую и тоже пишут всякую чушь. И кредиты не особо помогли. Ну что смотришь? – сказала с досадой. – У бабы волос долог, ум короток?

– У тебя наоборот, – погладив по голове, признаю.

– Опять растрепал, – сказала, несмотря на это, довольно. – Читала кое-что и глаза имею. При таком муже разговоров не услышать?

– Ну и? – заинтересованно переспросил, подавая руку.

– Основное – высокая рождаемость и неумелое хозяйство в деревне скрадывают прирост промышленного развития. В целом вроде есть, а на душу не особо. Плюс народы по окраинам. Поляков вон отпустили на вольные хлеба, повязав экономическими и военными соглашениями, ничего особо не потеряв. Половина их производства на Россию и завязана, сколько б ни ерепенились, рвать связи себе дороже. А есть еще куча всяких недоразвитых народов. И к себе не берем, и отпускать не желаем. Там войск больше, чем в России, а содержание недешево. Наше государство управляется авторитарно и бездарно, – сказала убежденно. – Прежние методы исчерпали себя. Это хорошо было в начале, когда регулировали просевшее хозяйство и склеивали обломки. Теперь мешает развитию. Что эти вояки, да-да, сильно заслуженные, в экономике понимать могут!

– Но есть же четырехлетние планы.

– Ага. Первый – восстановление хозяйства. Можно считать, сделано с опозданием на десять лет. Второй – доминирование вопросов коммуникации. Следовало достраивать железные дороги, мосты, шоссе, водные внутренние пути и каналы. Ничего не скажешь, стратегические интересы развивали. Заводы оборонные, военные не только не закрыли, еще новых понастроили. Все к чему-то прежнему готовимся, будто не видно, теперь моторы важнее кавалерии. Двигатели до сих пор лицензионные. Третий – народное просвещение и сельское хозяйство. До четвертого пока не успели добраться, но и третий провальный. Количество переселенцев меньше намеченного. Прижившиеся недовольны размером участков и государственной помощью. Тракторов на деревне мизер, грамотность до сих пор не всеобщая, даже четырехклассная. И так далее и тому подобное.