Читать книгу - "День, который не изменить - Борис Батыршин"

Со стороны села донеслось тарахтенье. Крестьяне вскакивали, крестились, жались к плетням. Они никак не могли привыкнуть к трескотной, смердящей «самобеглой коляске», и всякий раз, когда Лёха выкатывал «Днепр» из амбара, улицы пустели.

Мотоцикл, волок на прицепе орудие на большом зелёном лафете — его притащил отряд урядника Хряпина. Засада удалась: крестьяне сумели отбить три телеги с воинским припасом. А вот с пушками (при обозе тащились четыре орудийные запряжки и зарядные ящики) вышла осечка. Сопровождавшие обоз шеволежёры отбили артиллеристов, которых начали уже вязать куринцы, потом отогнали казачков, и тут чья-то удачно пущенная пуля угодила в зарядный ящик. Взрывом разметало две запряжки: поубивало лошадей и ездовых, поломало передки, одной пушке вдребезги разбило лафет. Испугавшиеся громового удара куринцы бросились в отступ; вюртембержцы же, не имея возможности утащить пострадавшие орудия, наскоро его заклепали и отошли к обозу. Поле боя осталось за русскими; Хряпин, прекрасно понимавший, что с минуты на минуту из Бунькова явится подмога, приказал: хоть на себе, хоть лошадьми, а утаскивать добычу в лес.

С трофеем пришлось намаяться. Орудие пёрли на руках, саблями и топорами расчищали проход в кустарнике, наскоро гатили заболоченные русла ручьёв. Надрываясь, перетаскивали многопудовую махину через овражки, подваживая^[30] лафет гандшпугами и брёвнами.

Тем временем, посыльный с донесением доскакал до Посада, и вскоре оттуда явилась подмога — полсотни верховых во главе с Азаровым и Лёха на «Днепре». Тяжёлый мотоцикл пришёлся кстати: хобот орудия закинули на решётку, закрепили верёвками, и Долотов, под удивлённые возгласы спутников, поволок трофей по дороге.

«Днепр» хорошо справился с ролью тягача. Орудие шестидюймовая французская гаубица — весило около тонны, но прокачанный со штатных тридцати шести до полусотни лошадей движок легко тянул этот такой груз. Реконструкторы и раньше таскали мотоциклом свои пушки; правда, Сергеич не разгонялся, опасаясь раздолбать хлипкие самодельные лафеты. Но тут-то был самый настоящий, конструкции инженера Грибоваля: такой лафет мог выдержать и бешеный галоп конной артиллерии и долгие, в сотни миль, переходы по горным тропам и сотрясения и отдачи при многочасовой канонаде. Лёха, осмелев на ровной дороге, разогнался до тридцати километров в час. Гаубица громыхала на деревянных, окованных железом колёсах, то и дело рвала пеньковые верёвки. Приходилось останавливаться и крепить заново.

Оставалось решить, как приспособить трофей к делу. Отступая, шеволежёры заклепали орудие, загнав в запальное отверстие подковный гвоздь. Приказный^[31] Анисимов — казаки звали его Анисимычем, — служивший раньше в батарейной роте, осмотрел гаубицу, хмыкнул и заявил, что так орудия не заклёпывают: «Оне, рукопомойники, ни ерша изнутре не загнули, ни шляпку не срубили.

А раз так, «выдувать» гвоздь выстрелом незачем, кузнец и так справится».

Шляпку зацепили клещами, и гвоздь медленно, упираясь, будто гнилой зуб из десны, вылез из запального канала. Зарядов в лафетном ящике нашлось всего шесть: две картечи в жестяных банках и четыре круглые гранаты.

Анисимыч предложил навертеть картузов из ружейного пораха, а на картечь пустить свинцовые пули. «Всё одно, вашбродите господин ротмистр, я из эдакой коротышки стрелять не обученный. Тута и возвышение надоть выставить, и всякая иная премудрость. Издали, навесом не получится, тольки зря бонбы раскидаем. А прямой наводкой — это со всем нашим удовольствием, приголубим Бонапартия!»

Лёха часа три проторчал в кузне. Прокоп ладил по его указаниям буксирное приспособление для «Днепра» — с цепью, серьгой и железным шкворнем. На поддон коляски взгромоздили лафетный ящик, гандшпуги, банник с прибойником и прочие необходимые предметы, так, что Витька едва помещался на своём привычном месте. На заднее сиденье втиснулся Анисимыч — усаживаясь на мотоцикл, он крестился, бормотал молитву и украдкой сплёвывал через плечо.

К гаубице приписали ещё трёх казачков — номерами, и местного мужичка-коновода. «Мото-артиллерию» опробовали на дальнем выгоне. Долотов лихо выкатывал на луг, разворачивал орудие; Витька с Анисимычем соскакивали со своих мест, сбрасывали. Спешившиеся «номера» отцепляли хобот, Лёха отъезжал на десяток шагов в тыл, глушил движок и бежал к гаубице, чтобы занять место фейерверкера.

Во время учений выпалили три раза половинными холостыми зарядами; вместо пыжей забивали комки пакли. Анисимыч для виду поворчал, но остался доволен. Велел только привязать к лафету канат в двадцать аршин длиной, прицепив другим концом к буксирной серьге. На Лёхин вопрос: «Зачем это?», ответил: «енто отвоз, чтобы драпать способнее. Как орудию на позицию выкатывают — сейчас с передка скидывают, запряжку подают в тыл, на длину отвоза. Ежели неприятель на батарею наскачет — орудию утаскивают волоком, штобы, значить, поскорее…»

На сём учения закончились. Антипыч отправился отмеривать навески пороха и свинцовых пуль для картечей, а Лёха принялся гонять туда-сюда по сельской улице, распугивая кур, поросят и павловских жителей — надо было приучить коней к треску мотоциклетного движка. Витя пошутил: вот оно, средство против французской кавалерии. Увидав несущийся на них мотоцикл, неприятельские кони сойду с ума и поскидывают всадников!

Азаров его разочаровал: в запале атаки, лошади не то, что мотора — залпа в упор не боятся, идут на штыки.

На выгоне запела труба.

— Отбой, — сказал Азаров. — Зашабашили учения.

Минут через пять их нагнал Мишка верхом на рыжей кобыле. Витя с удовольствием глядел на друга: весь в пыли, в конском поту, фуражка съехала на ухо, сабля в ножнах болтается у колена. Ни дать, ни взять — гусар!

— Вы бы, Михаил, отдохнули, — посоветовал корнет. — Поверьте моему опыту, завтра ноги будут болеть, будто их палками колотили. А день предстоит трудный, баталия!

Днём на военном совете решено было поутру выдвигаться к деревне Вохна. Лазутчики доносили, что французы после прибытия обоза зашевелились и, надо полагать, вот-вот выступят на Павлово. «Мото-артиллерии» вместе с казаками и павлоградцами предстояло сыграть роль резерва в предстоящем сражении. Курин, узнав что гаубица годна к стрельбе, предлагал выкатить её вперёд — «мужички, как увидят, что у нас тоже орудия имеется, сразу воспрянут!» — но Богданский решил иначе. Скудный боезапас следовало поберечь до решающего момента.

Из ворот «штабного двора» позёвывая, вышел навстречу Лёшка.

— А я «Днепр» уже поставил. — сообщил он. — Раму погнули этой дурой, Сергеич теперь голову снимет…

— Ты сперва доберись до Сергеича, — отозвался Витька. — Вот сдохнет мой «Самсунг» — что будем делать?

— Да, — вздохнул Долотов. — Тогда одно останется: с лозой ходить, как чудаки из «Космопосика». А что, чем хронопортал не аномалия?