Читать книгу - "Драконоборец. Том 1 - Илья Крымов"

Унгиканский альбинос оказался еще бледнее, чем обычно, он успел потерять немало крови и теперь едва ли не посинел, хотя выносливый организм продолжал цепляться за жизнь.

– Ну почему ты не носишь нормальную броню, болван? – с надрывом укоряла Райла Балекас, сидя на коленях возле соратника. – Скольких ран ты смог бы избежать!

– Годлумтакари сражается, как… гладиатор, – сипло выдавил белый гигант, – как чемпион! Годлумтакари рад увидеть Птенчика…

Пока они негромко разговаривали, Тобиус носком сапога перевернул одного из тех, кого гвардеец отправил в мир иной, прежде чем потерять силы. Хобгоблин. Эти злобные, кровожадные и диковатые твари являлись бичом для пограничных земель Сарвасты, Димориса и Шехвера, они инстинктивно ненавидели людей и стремились причинять им вред при любом удобном случае.

Тот, что лежал у ног серого мага, был не выше пяти с четвертью футов^[20], поджарый, широкоплечий, с длинными сильными руками, на каждой из которых было всего по четыре пальца. Его уродливая морда выглядела скорее приплюснутой, чем вытянутой, как у гоблина, мертвые голубые глаза потускнели, а в приоткрывшейся пасти виднелось по два ряда острых зубов на каждой челюсти. Одежда на мертвых нелюдях была скроена кустарно из кусков кожи, ноской ткани, разрозненных и неважно подогнанных частей чужих доспехов, поверх которых носились волчьи плащи. А еще на шее у каждого сидел бронзовый ошейник.

– Есть мысли, откуда они взялись?

– Без понятия, чар Тобиус, до границ с Дикой землей отсюда далеко, да и не так сильно хобгоблины тревожат Риден, они все южнее промышляют. Я насчитал больше двадцати трупов, все как будто только что вышли из леса.

Кивнув, серый маг достал из своей сумки небольшую шкатулку, в которой находились иглы, нитки и хирургические ножи. К нему тут же присоединился Штербен – некроманты всегда были превосходны в области хирургии. Как только раненый проглотил порцию травяного дурмана, помощник Фортуны принялся умело помогать в обработке самых опасных ран.

Они закончили быстро, дезинфицировали и зашили раны, после чего залепили их белой глиной. Повреждений было много, но лишь пара оказалась достаточно серьезными для волнения, основную опасность представляла кровопотеря, которую нечем было восполнить.

– Если бы он был нормальным человеком, я бы поставил его на ноги двумя заклинаниями, – пробормотал серый магистр.

– Его кровь щиплется как кислота.

– Давайте помогу ее смыть.

Очистившись от мешавшей токам энергии субстанции, Штербен ухватил за ноги одного из хобгоблинов и потащил в сторону, оставляя на полу длинный кровавый след.

– Он выкарабкается?

Райла сняла шлем, и на ее вспотевшем лице читалось подлинное волнение. Волшебник, дольше приемлемого смотревший на ее губы, с усилием отвел взгляд.

– Годлумтакари очень силен, но даже он не выживет без переливания крови. Я мог бы это обеспечить, будь у меня подходящий донор, но увы.

– Тогда надо поскорее…

– Сейчас, – твердо перебил ее маг, – надо узнать, что за ахоговщина творится в Гильдхолле. Знаю, что это расходится с моими прежними словами, но сотни, если не тысячи, волшебников устроили друг за другом охоту, и откуда-то в башне появились хобгоблины. Мое дело, конечно, сторона, но уйти сейчас попросту нельзя.

Волна слабости ударила внезапно, Тобиус устоял, а Ворона не смогла. Ее глаза закатились, женщина стала крениться в сторону, роняя оружие, но серый магистр успел подхватить ее. Понимая, что сейчас произойдет, он повернул мечницу лицом вниз и приподнял голову так, чтобы она не испачкала свои доспехи и его обувь рвотой. В двадцати шагах от них некромант творил магию.

Он уложил три хобгоблинских трупа ногами к одной точке, встал посредине и начал читать заклинание, высоко подняв посох. Зрачки Штербена сверкали ядовитой зеленью, за спиной маячило нечто неосязаемое и почти незримое, возложившее тонкие руки некроманту на плечи, с кахолонга срывались, словно под ударами ветра, всполохи бело-зеленого огня, устремлявшегося вниз и втекавшего в распахнутые пасти нелюдей. Трупы шевелились, скребли пол когтями и сучили ногами, пока в них поселялось то, что желал туда поместить маг Смерти. Вокруг разливалась трупная вонь. Недопустимо топорная работа, без соблюдения элементарных ритуалов.

– Я знаю, – произнес Штербен, угадывая возмущение серого волшебника, – но времени нет даже для основ. Этот коридор ведет к Сердцевине.

Вместо одного голоса из его горла неслось два – самого некроманта и той сущности, которая явилась на его зов и помогла достичь результата. Трупы стали подниматься на ноги. То, что сотворил Штербен, было опасным шагом, предпринятым во имя сохранения времени.

Некромантия являлась одной из наиболее опасных ветвей Искусства, маги Смерти сильнее всех рисковали, заигрывая со своим Даром, потому что сущности, откликавшиеся на их зов с «той стороны», легко могли погубить и самих зовущих, если они не соблюдали определенной последовательности действий.

– Если туда прокрался враг, если начнется бой, мы не сможем использовать активные боевые заклинания из-за риска дестабилизировать сердечный энергетический контур. Полагаю, последствия вам понятны?

– Катастрофа, – кивнул Тобиус.

– Без этих кадавров сражаться я не смогу.

– Поспешим. Пани Балекас…

– В порядке, – утирая рот, ответила Ворона, – и ради Кузнеца, Седой, не зови меня «пани»! И отпусти!

Он отпустил, сделал шаг назад, наложил тонизирующее заклинание, а потом в воздухе перед ним появились три больших мыльных пузыря. В одном вспыхнуло пламя, второй заволокло изморозью, в третьем образовалась молния. Пузыри уменьшились до размера вишневых плодов и помутнели. Три шарика опустились на быстро подставленную ладонь.

– Это заклинания: Топор Шааба, Ледяное Копье и Шаровая Молния. Если появится какой-нибудь взбесившийся маг, мне плевать, если ты его прикончишь, главное, убереги себя и Годлумтакари, его рассеивающее поле сейчас очень слабо. И вот еще что.

Из сумки появился синий свиток-хранилище, из которого, в свою очередь, Тобиус извлек пятерых големов. Четверо из них были марионеточными – Забияка, Жнец, Стрелок и Латник. Пятый, Горшок, являлся обычным големом из обожженной глины, но очень массивным и прочным на вид. Волшебник приказал своим поделкам оставаться на месте и охранять гвардейцев, после чего големы, слегка поскрипывая шарнирами, заняли оборонительные позиции. Он поймал последний тревожный взгляд ее антрацитовых глаз, заметил читавшийся в них порыв и жестко отрубил:

– Когда волшебники дерутся, смертным лучше не встревать.

Некромант приблизился, ведя своих беспокойников на незримых поводках. Проведенное без должных ритуалов поднятие мертвецов сказалось на нем не лучшим образом, Штербен отступил от человеческой жизни на полшага и сам сделался похож на мертвеца: белые волосы и кожа стали более прозрачными, щеки впали, глаза провалились в череп, радужки обесцветились, а зрачки горели зеленью.