Читать книгу - "Свое время - Яна Дубинянская"

— Что это у тебя?

Он машет указательным пальцем, прося тишины, если я правильно расшифровала жест. Ждет несколько секунд, затем, опустив предмет на уровень груди, тычет тем же пальцем в миниатюрный экран.

— Мобила. Такой старый гаджет, чтобы… В плебс-квар­тале нет коммуникативной сети, только мобильная связь. Черт, что ж он не отвечает?!

— В плебс-квартале?!

Так вот куда мы шли.

Замираю на месте, и немотивированная эйфория опадает клочьями, ложась невидимым слоем на мусор под ногами. Нет, не может быть. Повторяю про себя, беззвучно шевеля губами, и набор звуков, составляющих эту сросшуюся словесную пару, с каждым разом становится все более бессмысленным. Наверное, потому никак не приходит страх — только досада и злость.

А так загадочно, так таинственно, столько возвышенных слов, всех этих вместе, вдвоем, навсегда! — и все ради того, чтобы затащить меня, влюбленную дуру, в банальный плебс-квартал, отстойник человечества, помойную яму, куда некоторых тянет, как зеленых мух, — говорила моя мама до того, как собрала нужную эквосумму на мой отдельный хронос и мы перестали отравлять друг другу жизнь, и она была, конечно же, права…

Хронос!!!

Внезапно ощущаю себя голой на площади, во Всеобщем пространстве, в ледяной пустоте под Абсолютными Часами. Обхватываю руками плечи, будто тщетно пытаясь согреться или что-то там скрыть.

— Игар, пошли обратно.

Он не слышит, нервно тарабаня пальцем по экрану. Снова подносит к виску свой антикварный гаджет.

— Я хочу домой!

Ругается беззвучно, одними губами.

— Игар!..

Вдруг он вскидывает палец, как будто хочет указать на что-то интересное там, в небе. И начинает говорить — не со мной.

— Да, мы уже здесь… Как договаривались. …Нет, никакого следа. …Гарантирую. Ирма Онтари, пробейте по базе. …Да, жду.

Он диктует по буквам мое имя, а я в наконец накатившей панике оглядываюсь по сторонам. Вокруг одна огромная свалка; теперь, когда нет защиты хроноса, я обоняю многослойную, слежавшуюся вонь ядовитой химии распада полимеров и гниения органики. Как могло это жуткое место казаться романтичным и странным?! — преддверие плебс-квартала, кто бы сомневался, что оно выглядит именно так. И надо бежать отсюда, немедленно, максимально ускорившись; и осознание непоправимой беззащитной наготы обжигает и пришпиливает к месту. Время и пространство неразрывны, и потеряв — добровольно, бездумно покинув! — свое, личное, единственное, я теперь обречена оставаться здесь и сейчас, с этим чужим и враждебным человеком, авантюристом, мерзавцем, обманщиком, сволочью!

— Ирма?.. Ирма, ты чего?!

С наслаждением. Левой рукой вцепившись намертво в его волосы, тоже голые без хроноса, молотить, молотить кулаком правой по наглой морде, оскальзываясь и не попадая, но все равно — вот так, вот так, вот так!!! Как удачно, что он нагнулся за чем-то, а теперь уже не выпрямится, сволочь, мерзавец, и сколько ему платят в плебс-квартале за таких фантастических дур, готовых куда угодно, хоть за край цивилизованного мира, хоть за границу собственного времени?!

— Ирма, хватит, а? Больно все-таки.

— Зачем? Ты? Меня? Сюда? Привел?!

— Перестань, говорю!..

Что-то режуще-твердое с размаху вонзается в спину, и локоть ободран, и юбка, когда я пытаюсь приподняться, с треском рвется мимо шва.

— Что я тебе сделал?! — орет откуда-то сверху Игар. — Ты же сама хотела! Мы же договорились, нет?

Левая рука до сих пор стиснута в кулак, и между костяшками пальцев торчат, словно кошачьи усы, концы его вырванных волос. Злорадно улыбаюсь.

Игар протягивает руку:

— Вставай.

— Ты не говорил о плебс-квартале!

— Конечно не говорил! Они же отслеживают любое упоминание! Любое, понимаешь? Не только в коммуникации, но и в личном, у них неограниченный уровень доступа! Один раз произносишь в разговоре это слово — и все, ты маркирован, твои перемещения отслеживают от и до. Ты не знала?

— А здесь, получается, уже можно?

Он трогает глаз, уже чуть более узкий, чем второй, с заметным кровоподтеком чуть ниже брови. У меня кольцо на среднем пальце, древнее-древнее фамильное кольцо с камнем по имени александрит. Обращаю внимание, что он впервые на моей памяти не фиолетового, а ярко-голубого цвета.

— Здесь — да.

— Ну так рассказывай.

Встаю, игнорируя его протянутую руку, приподнимаю подол, чтобы отцепить приставшие колючки и микросхемы. Вырванный кусок ткани отгибается прямым углом, надо бы и вправду укоротить юбку, только вот нечем обрезать… Игар тяжело дышит, насупленный и злой.

— А я тебе все рассказал. Всю правду, единственно, не называя страшного слова. Могу исправиться: плебс-квартал, плебс-квартал, плебс-квартал!.. Страшно?

Его глаз пухнет на глазах; от невольного каламбура становится смешно.

— Потому что ты привыкла оперировать стереотипами. Набором понятий, каждое из которых уже тянет за собой полный комплект характеристик, сразу весь, целиком! Плебс-квартал — отстойник человечества, правильно? И тут же свалка по имиджу. А знаешь, зачем она, эта свалка?

— Затем, что…

— Не угадала! Свалка — чтобы к ним никто не совался. Ты заметила, что бытовых отходов здесь практически нет? — иначе вонь бы стояла немножко другая, то есть в разы. Здесь именно цифровое кладбище, потому что цифру они похоронили. У них настоящая жизнь!

— Могу себе представить.

— Надеюсь, что можешь. Ты и представила, когда я тебе рассказывал. Чистую правду! Помнишь? — о том, как можно быть вместе, не прячась в личном пространстве, смеяться вдвоем, не синхронизируясь, любить, не боясь дотронуться, радоваться жизни, не считая эквы… И ты сама увидишь!

— Нет!

Вдруг Игар издает резкий стрекочущий звук. И тут же еще один. На середине третьего вынимает откуда-то свою прямоугольную штуку, как он ее назвал… мобила? Закрывает ею ухо, но ничего не говорит. Опускает.

— Ирма, они уже здесь. Я прошу тебя.

— Ты меня что?..

Хохочу во весь голос, ничего не могу с собой поделать, он невероятно смешной, с подбитым глазом, с всклокоченными волосами — затащил меня неизвестно куда и теперь меня же просит об одолжении, потому что никто не собирается с ним считаться здесь, в его чудесном, прекрасном, замечательном плебс-квартале! А нечего было соваться. В чужую, непонятную и в любом случае враждебную жизнь.

Они приближаются. Взявшиеся неизвестно откуда, уж точно не пришедшие пешком от самого горизонта; нуль-транспортировка, портал, какой-нибудь люк в земле? Темные фигуры против света, всего лишь двое — мы с Игаром, наверное, еще могли бы сопротивляться, бежать. Или хотя бы…