Читать книгу - "Аномалия - Вик Тори"

Что это значит? Илия должен прийти прежде… Я снова вспомнила об Илье. Должен прийти прежде… Так он уже пришел: мимолетно скользнул по моей жизни и исчез. Почему-то за все это время ни он, ни я не сделали шаг навстречу, не попытались встретиться, разузнать что-нибудь друг о друге. Какая-то осторожная тишина. Хотя… а чего я хотела?

Я закрыла книгу и снова развернула на случайной странице.

«Когда же сидел Он на горе Елеонской,

то приступили к Нему ученики наедине и спросили:

скажи нам, когда это будет? И какой признак

Твоего пришествия и кончины века?».[3]

О! Это уже интересней. И что дальше? Я перевернула страницу.

«Иисус сказал им в ответ: берегитесь,

чтобы кто не прельстил вас,

ибо многие придут под именем Моим,

и будут говорить: "я Христос", и многих прельстят.

Также услышите о войнах и о военных слухах.

Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть,

но это еще не конец: ибо восстанет народ на народ,

и царство на царство;

и будут глады, моры и землетрясения по местам;

все же это — начало болезней».[4]

Дрожь миллионами иголочек пронеслась по спине. Я натянула одеяло повыше и захлопнула книгу, как дверь старого холодного чулана. Никогда не любила читать предсказания, тем более столь неутешительные. Зачем Илья дал мне эту книгу? Что хотел этим сказать? Что мир, как тележка с навозом, тихонько катится к краю пропасти? Что в будущем нас ничего хорошего не ждет? Что грядут войны, голод и болезни? Так это я и сама знаю. Это не начнется, это уже давно началось и, похоже, не заканчивалось. Голод нам пока не грозит, все продовольствие четко рассчитано. Болезни? Были, есть и будут. Но многие удалось победить: СПИД, рак и многие генетические заболевания теперь успешно лечатся. Войны? Вот это мне неизвестно. Так нечего и переживать.

Прежде чем спрятать книгу обратно в чемодан, я снова открыла случайную страницу:

«Горе же беременным и питающим сосцами в те дни!».[5]

Сразу вспомнилось хранилище Центра, куда я угодила в первый же день, аккуратные ряды банок с эмбрионами, Мария… Животный страх сковал тело, захотелось завыть на луну в черной дыре иллюминатора. Какое же это пророчество? Это самая что ни на есть реальность.

Самолет тряхнуло, да так, что я лязгнула зубами. Стаканчик недопитого кофе подскочил на столике, свалился на бок, и по крышке черными кляксами растеклась зернистая гуща. Я вскочила на ноги, но от тряски свалилась обратно на постель, больно ударившись коленом. Свет в кабине замигал. Из соседних кабин послышались крики.

Я вцепилась руками в кровать и закрыла глаза. Сквозь треск и дребезжание пробился уверенные мужской голос.

— Внимание! Говорит пилот самолета. Соблюдайте спокойствие. Немного потрясет. Советую взглянуть в иллюминатор. Пролетаем над плато Кордофан. Вулкан Гебель-Марра считался потухшим. Посмотрите, какая прелесть! Мы стали, можно сказать, очевидцами исторического события! Наслаждайтесь.

Голос затих, и почти сразу самолет перестало трясти. Сев на кровать, я глянула в иллюминатор. Посреди темноты красным пауком светился вулкан. Потоки лавы, как дюжина шевелящихся лапок, выползали из кратера. Видимо, пилот специально снизил самолет, чтобы мы поближе разглядели вулкан. Хоть кипящая бездна была далеко внизу, мне казалось, что я чувствую ее обжигающее прикосновение на лице. Зрелище завораживало и пугало одновременно. Самолет сделал небольшой круг, и вулкан остался позади.

В надежде найти такого же бессонного собеседника, я выглянула в коридор. Никого. Только тусклый свет и тихое гудение. Засыпать на голодный желудок не хотелось, да и не известно, получится ли поесть утром. Проходя мимо кабин на цыпочках, чтобы никого не разбудить, я проскользнула в общий салон. На столе стояла ваза с фруктами и несколько запакованных завтраков. Да, нежирно… Я подошла к кофе-машине и в коридорном пролете случайно заметила, что дверь в кабину пилота открыта.

— Ой, спать охота, — послышался тихий голос и кто-то смачно зевнул.

— Ну, еще немного и летим назад, — ответил второй мужской голос — кажется, тот же, что приглашал поглазеть на извержение вулкана.

— Слышал новость?

— Ну?

— Сагалов коньки откинул.

— Какой Сагалов? Наш что ли?

— Ага. Наш, наш…

— Заливай больше!

— Что заливай? Часа два назад Феликс сказал! Просил молчать пока. Что-то там неладно, расследование ведется.

— И что там?

— Вроде бы самоубийство. Но не факт. Он сам ничего не знает пока. Так что…

Пилот стал говорить тише. Как я ни прислушивалась, ничего не расслышала. Так что там стряслось? Почему Феликс ничего не рассказал? Принес кофе, пожелал спокойной ночи, а о самом главном промолчал!

Надеясь узнать подробности, я подошла поближе к кабине пилотов, но вдруг услышала шаги и обомлела. Прятаться было некуда, бежать поздно – меня тут же услышат. Я отступила назад, неуклюже наткнулась на кофе-машину и увидела Белобрысого. Он зыркнул на меня и прошел мимо, в кабину пилотов, плотно закрыв за собою дверь. Интересно, он видел, что я подслушивала или нет? Наверняка да, раз закрыл за собой дверь. Ох, не верилось мне, что он на борту случайно, просто как помощник. Как и не верилось, что они с Феликсом не знакомы.

Мысли о еде в миг улетучились. Гораздо больше мне хотелось постучать в кабину Феликса и расспросить его о произошедшем. Но я не знала, где кабина шефа – это раз. Подставила бы болтунов – это два. Ничего больше не оставалось, как снова зашиться в свою кабину и забыться сном. Утром Феликс все равно не отвертится – ему придется рассказать все… в обмен на мое молчание, раз это такой большой секрет.

* * *

Проснулась я, когда еще только-только начало светать. Огни посадочной полосы тускло светились в иллюминаторе. Видимо, момент посадки я проспала. Наш самолет уже стоял на земле, и за дверью кабины слышалось движение – шаги, шепот, жужжание техники.

Быстро одевшись, я вышла в коридор и тут же натолкнулась на Амади. Бедный паренек что есть силы тащил на себе внушительных размеров коробку. Увидев меня, он расплылся в улыбке.

— А ты что, с нами летел? – удивилась я. Не ожидала, что он окажется на борту самолета.

— Ага, — Амади, краснея и пыхтя, осторожно поставил коробку на пол, — я ж переводчик. Мои родители из Имаму. Так что, я многих там знаю.