Читать книгу - "Дети Доброты - Мила Бачурова"

Передавал детские рисунки, это было одним из обязательных условий. И — ты можешь не верить, конечно, но по этим рисункам я видел, что дети счастливы. Окружены заботой и вниманием. Со временем на рисунках стали появляться подписи — детей обучали в том числе и грамоте. И я всё более убеждался в том, что поступил правильно.

— Херню ты творил, — буркнул Мрак. — Шаман твоими детишками весь юг к рукам прибрал и до сих пор в узде держит.

— Да кто такой этот Шаман?! — взорвался Григорий Алексеевич. — Я рассказал всё — могу, в конце концов, узнать, что происходит?

— Говори, — дёрнув Кирилла за рукав, потребовал Мрак.

Кирилл кивнул:

— Скажу. Только предупреждаю, Григорий Алексеевич — слушать вам будет крайне неприятно.

Григорий Алексеевич горько усмехнулся.

— Кирюша. Мне за шестьдесят. И в последние тридцать лет приятными сюрпризами жизнь не баловала, поверь. Так что говори, не стесняйся.

— Что ж, я предупредил. — И Кирилл начал рассказывать.

О Матери Доброты. О детях, появляющихся в Лунном Кругу. О брошенном посёлке с отравленными людьми. О Шамане, об Ангелине. О смерти Лёхи, Эрика, Олеси. О битве на дороге, о невероятных способностях Эри, о ранении Джека. О том, как «чужаки» ушли, захватив с собой Шамана, о том, как их догнал Георгий, и Джеку вместе с Серым и Эри пришлось вернуться.

— Это... какое-то безумие. — Григорий Алексеевич выглядел абсолютно обескураженным. — Псалмы, молельни, массовое покарание грешников... Не то средневековье, не то язычество. Понятие доброты, даже не вывернутое наизнанку, а деформированное до неузнаваемости... Прости, Кирюша, но я просто не могу поверить.

— Он правду говорит, — буркнул Мрак.

— Понимаю, что правду. Но в голове не укладывается. Тем более, что получается — этот безумный фарс разыгрывали при моём непосредственном участии.

Григорий Алексеевич сгорбился. Неизменно прямой, подтянутый несмотря на возраст — сказывалась военная служба, — он будто вмиг постарел на десяток лет. Смотрел потухшим взглядом в одну точку.

«А ведь он по нынешним меркам — глубокий старик, — кольнуло вдруг Кирилла. — На поверхности его ровесников наверняка уже вовсе не осталось. Только в Бункере и живут».

— Григорий Алексеевич. — Кирилл придвинулся поближе. — Я понимаю, что для вас это — тяжёлый удар. Честно говоря, направляясь сюда, предполагал совсем другой диалог. Почему-то был уверен, что Вадим как минимум в курсе происходящего. И, разумеется, даже представления не имел, что Шаман действовал не напрямую, а через посредника.

Кирилл замолчал. Слова, которые собирался сказать, были приготовлены для Вадима. Это на него он собирался выплеснуть всю накопившуюся горечь. Его обвинить в преступном безрассудстве! Готовился к пафосным, напыщенным фразам в ответ, к горделивым позам и надменному противостоянию. А встретил пожилого, бесконечно усталого человека. Который был виноват лишь в том, что пытался, как мог, изменить судьбу детей, рождённых в Бункере.

— Зажился я на свете, — глухо проговорил Григорий Алексеевич. — Слушаю тебя — и будто передачу смотрю. Научно-познавательную, о невиданных народах. Были в моё время такие, путешественники забирались в разные дикие уголки и оттуда вели трансляции. А Шаман этот твой — вот он, под боком. Вы, ваша жизнь — ещё ближе. Да что далеко ходить, у меня на глазах растёт поколение, убеждённое в том, что они единственный на планете очаг цивилизации! Прочие люди вокруг — дикари настолько, что уже почти и не люди. А я за этим всем словно из аквариума наблюдаю. Жизнь вроде идёт, но совсем не так, как я привык. И я от неё — всё дальше и дальше. Хотел как лучше, а наворотил такого, что аж думать тошно... Зажился, старый маразматик. Помирать пора.

— Перестаньте. — Кирилл положил руку ему на плечо. — Того, что сделано, уже не исправить.

— Не исправить, — эхом откликнулся Григорий Алексеевич. — Это точно... Что дальше? — он поднял голову, прямо и спокойно посмотрел на Кирилла. — Идём к Вадиму?

— Сейчас? — растерялся Кирилл.

— А чего тянуть? — Григорий Алексеевич усмехнулся. — Не хочу я больше скрываться, Кирюша. Тринадцать лет с этими тайнами живу. Устал. Да и... — он не договорил.

Лицо вдруг перекосило гримасой боли, Григорий Алексеевич схватился за грудь.

— Что с вами? — Кирилл придержал врача за плечи, заглянул в побледневшее лицо. — Сердце?

Григорий Алексеевич с трудом, через силу, кивнул. Попытался что-то сказать, но звуков Кирилл не разобрал.

— Говорит: «в кармане», — прочитал по губам врача подскочивший ближе Мрак. И зашарил по карманам его комбинезона. Вытащил небольшой пузырёк: — Оно?

Кирилл быстро скрутил с пузырька крышку. Резкий запах сердечных капель говорил сам за себя.

— Да.

Кирилл отцепил от ремня фляжку с водой. Помог Григорию Алексеевичу выпить лекарство. Подождал, пока тот медленно, тяжело выпрямится. Неловко спросил:

— Давно у вас приступы?

— Второй год. — На лицо врача медленно возвращались краски. — Не в первый раз, и точно не в последний. Говорю же, помирать скоро. Сергей с Тимофеем меня уж заждались, поди...

— Прекратите. — Кирилл поморщился. Протянул Григорию Алексеевичу руку: — Держитесь. До своей комнаты сумеете дойти? Вам необходимо лечь.

Врач тяжело поднялся. Кивнул:

— Дойду. Только не до своей комнаты, а до Вадимовой. Идём, расскажешь ему то, что рассказал мне. А у меня ещё будет время на то, чтобы належаться. На том свете времени у всех полно... Идём?

— Вадим наверняка уже спит.

— Ничего, по такому поводу проснётся. Не каждую ночь узнаёт, что умершие дети на самом деле не умерли... Я к этому разговору давно готов, Кирюша. Не стоит его откладывать из-за капризов стариковского организма.

— Я не готов, — отрезал Кирилл. — Уходите, Григорий Алексеевич. Необходимости в разговоре нет, а вам надо отдохнуть. — Он взял врача под локоть, решительно заставил развернуться в сторону бункера.

— Вы кто?! — дверь вдруг распахнулась.

На поляну выскочил подросток в защитном комбинезоне, бросился к Кириллу.

— Не трогайте Григория Алексеевича!

— Мрак!..

— Антип!..

Кирилл и врач выкрикнули это одновременно. Мрак перехватил парня, не позволив кинуться на Кирилла с кулаками, умело завернул ему руки назад.

— Антип, всё в порядке, — веско сказал Григорий Алексеевич. — Успокойся!

— Отпусти его, — приказал Мраку Кирилл.

Мрак, помедлив, выпустил парня.

— Что ты здесь делаешь? — Григорий Алексеевич пытался говорить строго, но голос, всё ещё слабый,