Читать книгу - "Кредо инквизитора - Алексей Михайлович Рутенбург"

– Они перевернули идеи с ног на голову. Раньше я не мог и думать об убийстве инквизитора, сейчас же, благодаря им, я имею право на месть. Новые законы, новые правила. Теперь я сам буду решать, – подумав, спокойно сказал я.

– Так-то оно так. Ты убьёшь Слеша и исчезнешь? Ты этого хочешь? – Как-то странно спросил меня Вепрь, я растерялся.

– Не знаю… А что мне ещё остаётся? – Удивился я.

– Я спрошу по-другому. Ты сбежишь, как старый, уставший от всего зверь, на другой край земли, где будешь умирать в уединении и тоске? Или ты будешь жить под прицелом, но как того ты сам захочешь, водя этих тупиц за нос и каждый божий день испытывая кайф и азарт, ставя на кон свою жизнь? – Подобный вопрос загнал меня в тупик, но я бы не смог выжить без Вепря, поэтому у меня был один выбор.

– Ну, надеюсь, в одиночестве, но там, где есть море, – посмеялся я.

Вепрь тяжело вздохнул, но улыбнулся мне. Он был рад, что я был с ним честен до конца. От наших разговоров проснулся Котёнок. Вепрь посмотрел на всех и сказал: «Собирайтесь. Выход через полчаса. »

***

Куда мы забрались… Мать моя в джинсах! Вроде центр, а вообще, словно не в Питере находимся. Шли по набережной, был приятный воздух, морозец делал его обжигающим и свежим, аж щёки загорелись и глаза чуть ли не слезились. Мы его буквально совсем немного табаком портили. Темно… Не понятно вечер или ночь… Хруст снега, его много. Шоссе, конечно, почистили, а вот на тротуарах его предостаточно. Город украсился красивыми огнями. Вот, на самом деле, страшно и красиво… Такое ощущение, что если бы вот здесь в повороте налево поставить военный пост, а по стенам спустить большие красные флаги и прожектора ещё, чтоб небо освещали – то точь-в-точь Париж, оккупированный немцами. Красота, зажатая в клыках свирепого зверя, но она живая… Она даже не умоляет её убить… Она прекрасно себя ощущает и на фоне всей неприятности, что с ней происходит, она только выставляет напоказ все свои прелести и завораживает зрителей. Прям «посмотрите на меня – я не мертва! Я живее всех вас, ныне живущих! Мертвы – вы! А я с каждым годом всё хорошею и хорошею…»

Но стоило нам дойти до места, как всё изменилось. Мы подходили к огромному комплексу. Вход в него был закрыт шлагбаумом, даже интересно как-то стало. Пройдя за него, удивляешься размаху и организации места. По пространству – здесь можно целый город построить. Дороги направо, налево, прямо, повороты, говорящие о том, что то, что мы видим – это не предел подобного двора. Окружены мы со всех сторон шестиэтажными постройками, которые стена об стену соседствуют друг с другом, и запах… Мерзкий, пропитанный химикатами и всякими неприятными парами воздух, отдающий выхлопами машин, каких-то отходов и пыли. По краям дорог стояли огромные фуры. По стенам шестиэтажек местами снизу верх как змеи тянулись, извиваясь, пожарные лестницы. Со всех сторон доносились звуки, где-то что-то пилили, где-то играли на музыкальных инструментах, скрежет, крики, звуки машин – всё смешивалось, и из этого хаоса звуков рождалось понимание, что мы не в нарисованном, показном сердце, а в самой реальной вене города, где работа не прекращается.

Мы заметили приближающихся к нам людей. Компания из шести молодых человек. Шли они быстро, я засунул руку в карман и нащупал пистолет. Вепрь повернулся ко мне, и, заметив движение моей руки в кармане куртки, сказал: «Успокойся… не надо сгоряча открывать огонь по всем, кого не знаешь…» Группа продолжала приближаться. Мы услышали сильный смех с их стороны, причём как мужской, так и женский. Они довольно громко говорили. Я посмотрел на них, вглядываясь сильнее, и увидел позади них какие-то вытянутые сумки. Это меня сильно насторожило, я дёрнулся в сторону и вцепился в пистолет с такой силой, что он словно прирос ко мне. Вепрь среагировал на меня и резко обернулся. Увидев мой испуг, он немного приподнял голову, поджал нижнюю губу и слегка опустил брови и, словно выцедил сквозь зубы: «Сука, я же сказал успокойся! Хватит паниковать! Держи себя в руках…» Такое ощущение, что он готов был меня убить сейчас.

Люди подошли совсем вплотную… Фу, ты… Выдохнул я с облегчением. Сумки за их спинами – это музыкальные инструменты, и только… Пятеро молодых парней и одна девушка. Шли, спорили о чём-то о своём. Меня немного лихорадит. Вепрь же крикнул ребятам:

– Привет артистам! Слушайте, а не подскажите, здесь клуб какой или что? А то музыка хреново, но доносится, а понять, откуда, не можем.

– Какая музыка? – Спросили ребята.

– Ну вот даже сейчас играет, – пояснил Вепрь.

– Я ничего не слышу, – удивился один, а за ним и остальные. Мы поняли, что слышим её только мы. Наш слух всё-таки немного более развит, а Котёнок так вообще, будто рядом с музыкантами стоит, ну может через стену.

– Не суть… Так здесь есть что-нибудь такое? – Повторил Вепрь.

– Ну так да. Мы это… Здесь репетиционная точка. Для музыкантов, – сказал один из них.

– Круто, а что-нибудь ещё есть здесь? – Поинтересовался я.

– Да чёрт знает. Точка там: за углом направо и прямо шуруйте. Там же в здании ещё всякая ересь, а в других зданиях вообще не знаю, что есть. Ладно, мы пошли. Мы как бы торопимся, – объяснил нам один из ребят, и вся группа удалилась в сторону шлагбаума.

– Как может в одном здании играть много музыкальных групп, происходить работа другого рода, и притом не мешать друг другу? – Спросил Котёнок.

– Звукоизоляция, Ватсон, – сказал, покачав головой, Вепрь.

– Точно! – Восхитился Котёнок.

– А это значит, что с Марком здесь могут делать всё, что угодно. Один хрен никто не услышит, и место людное… никто искать здесь не додумается, – поведал Вепрь, осматриваясь по сторонам.

– Зашибись! Но нам ведь это тоже на руку! – Сказал я.

– В смысле? – Спросил Вепрь.

– Если начнётся стрельба, нас не услышат, – заметил я.

– Услышат, но, скорее всего, не обратят внимания. Звук не во всю силу будет доноситься из помещения, но мало ли что там долбят какие-нибудь тридцать пьяных таджиков. Ладно летц го, господа, – с выдохом сказал Вепрь, и махнул головой вправо.

– Почему туда? – Удивился я.

– Потому что адрес точный в той стороне. Третий корпус там, – спокойно ответил Вепрь.

– С чего ты