Читать книгу - "Пункт выдачи № 13 - Михаил Северный"

Сашка никуда не ушёл, хотя, конечно, мог бы. Наоборот, выкопал яму, хоть не очень глубокую. Пришлось мне прыгнуть вниз по приказу командира и чуть расширить и углубить её под взглядами двух военных и одного упыря.

Потом произошло то, чем гордиться не стоит. О таких военных историях не рассказывают внукам и школьникам на торжественных встречах. Короче, этот разведчик приказал тело немного укоротить. Хорошо, что не мне сказал — я бы точно отказался. Он заставил Александра «отрабатывать трусость» и четвертовать остатки мертвеца, которые дергались так, будто чувствовали, что теперь им точно конец.

Я отошёл за машину, сел на пассажирское кресло и провалился в беспамятство. Да, немного трусливо, потерял сознание и очнулся только когда Сашка потряс за плечо, протягивая какую-то марлю.

— Надень маску — запах неприятный.

Тут меня и вырвало, еле успел отскочить водила. А разведчик смеялся так, что трясся пленный на другом конце цепи.

***

До окраины города оставался час езды. Блокпостов стало заметно больше, но останавливали реже. Наши новые пассажиры тоже прошли проверку документами, и молоденький автоматчик отпрянул, увидев, кто сидит в машине, перевязанный скотчем, как ёлка гирляндами. Солдат смеялся искренне и громко.

Устроились новенькие на задних сидениях: разведчик за шофёром, пленный прямо за мной, что очень меня нервировало, а вояку только веселило, заставляя дергать за цепь всё чаще, чтобы нечистый издавал утробные звуки, а я невольно сидел, упираясь коленями прижимаясь к пластмассовой панели.

Когда ему становилось особенно скучно, солдат приставал к шофёру.

— Эй, ты! Как там тебя?

— Александр, — бурчал тот.

— Шурик! Расскажи нам, почему боевому товарищу не помог?

Тот молчал и только крутил руль.

— Стыдно, да? Стыдно быть трусом?

Разведчик устроился поудобнее и отпихнул пленного подальше от себя, поближе к двери.

— Знаешь, в чём разница между страхом и трусостью? Что-то меня пробило на нравоучения салагам, надо выговориться, а то спать буду плохо. Так знаешь или нет?

Он вдруг отвесил впереди сидящему легкую, но звонкую оплеуху. Мертвец заурчал, машину чуть дернуло в сторону. Опасно трогать шофёра во время вождения, но этот не боялся. Он ведь знал, что такое страх.

— Нет, — отрезал Александр. Не громко, просто буркнул, но чётко выговорил, чтобы не получить ещё раз.

— Ну и холодная у тебя морда, как у рептилии. О чем это я? Страх можно преодолеть, а трусость — это уже после, когда ты со страхом не справился. Понимаешь? Боятся все, но вот трусов не так уж и много, и вот ваше «братство» прощают очень редко. Знаешь почему?

— Нет.

— Потому что трус подставляет под косу Смерти тех, кто страх свой преодолел. Был у меня такой случай.

Он задумался, положил ногу на ногу, будто собирался говорить до ночи, хотя рассказ занял не больше минуты.

— Была у меня с Некрасовым вылазка. Закладку предстояло очистить, практически на границе с врагом. Некрасов молодой совсем, да и я только полгода служил. Дали координаты и валите — «заберите вещи из тайника, агент наш в бега пошёл и больше туда не вернётся».

Вот мы пробрались в нейтральную деревушку, по разведданным там не должно было быть врага. Идём спокойно, но бдительность не теряем, а из-за угла трое чёрных выходят. Двое крылатых и один клыкастый. Тоже нас не ожидали увидеть. Сразу кинжалами ощетинились. У каждого по два. А у меня ствол был с пулями серебряными, но шуметь нельзя.

Я пистолет за пояс и кинжал из кобуры вытянул. Добротный. Клинок почти сто восемьдесят миллиметров. Двое против троих — можно попробовать — шансы выжить неплохие. И знаешь, что Некрасов сделал?

— Нет, — односложно ответил шофёр, — не знаю я.

— Побежал, бросил меня и не оглядываясь побежал в сторону наших. А я один остался против трёх ублюдков. Он испугался и поддал газку, а я испугался и остался стоять. Так получилось, что он меня предал, а его отход прикрывал. Мы оба испугались, но трусом оказался один. Шурик, доходит что-то или ещё понятнее объяснить?

— И как ты выжил? — вмешался я. Ситуация накалялась, это чувствовалось по чересчур спокойному голосу солдата, холодному как северный ветер, и по напряженной спине Александра, которого мне даже стало жаль немного.

— Как видишь — так и выжил. Всех троих уложил, так что не восстали. Так боялся умереть, что с тремя справился. Все мы немного трусы, да, Шурик.

— Я монтировку искал, — буркнул тот, не отрывая взгляда от дороги.

Солдат выругался да так грязно, что и вспоминать противно. Я не ханжа, но иногда и бумага краснеет от таких слов, а мозги плавятся. Поэтому прочь из моей головы. Выругался солдат, да и тему сменил.

— Откуда столько мертвяков, салаги, не в курсе? Не перестает меня этот вопрос интересовать. Как зараза в тылу распространяются, хотя перекрыто всё. И ещё хрен убьёшь. Этого вроде упокоили, а вдруг кто до его бошки доберётся раньше, чем она сдохнет? Он ведь за тобой придёт, Игорёха. Раз уже с тебя начал, то и будет идти, пока не дойдёт. Прикинь, ты уже расслабился, в отгул пошёл и дома в кроватке спишь, а он в дверь среди ночи входит. Туловище грязное, в золе и тлеет до сих пор, одежда вся сгорела — клочьями кожа висит. А башка полуслепая, лысая, чесноком воняет и дымится, но глазницы до сих пор в твою сторону смотрят. Как у этого дебила.

Он вдруг так врезал по голове пленного, что тот затылком в стекло врезался с гулким стуком.

— Полегче, машина казённая! — не выдержал шофер.

— Закройся, трус! Нечистый платит. Они за всё заплатят, поверь мне.

Тут уже я не выдержал и вежливо попросил солдата не вести себя так… не нервничать, в общем. Думал, сейчас и на меня набросится, но он только бормотал что-то и тяжело дышал за спиной.

— Как же я всё это ненавижу. Знали бы вы, пацаны. Я бы всех нечистых развешал на крестах вдоль дорог, как это делала Римская Империя.

— Прямо всех? — переспросил я осторожно.

— Абсолютно. Начиная с самых мелких тварей и заканчивая пожилыми. Чтобы ни капли крови нечистой не осталось, чтобы возродиться не смогли и вернуться не захотели через сотню лет за моими внуками и правнуками, если они у меня