Читать книгу - "Охота на злодеев. Без экипировки - Аннетт Мари"

Прошлой ночью он рассказывал мне о свирепых битвах между демонами-мужчинами. Соперники сражаются насмерть, и все ради чести передать свое семя – чтобы родить и воспитать сыновей-воинов, чтобы продолжить битву.

Я спросила, не кажется ли ему, что в этом нет смысла.

Он посмотрел на меня с грустью, с покорностью в сердце и ответил: «А ради чего еще это нужно?»

И, сестра, здесь, мне кажется, я лишилась разума, потому что желание утешить его было огромным – почти непреодолимым. Я знаю, что он силен, но он не зверь. Он устроен и выглядит почти так же, как обычный мужчина. Лицо его прекрасно, а телосложение… с восторгом вздыхаю… ибо сложен он великолепно. Неужели я схожу с ума от желания прикоснуться к нему?

Неужели я схожу с ума, увидев, как красив этот демон?

Неужели я схожу с ума… потому что желаю большего?

Возможно, мое истинное безумие заключается в том, что я стремлюсь изложить свои неподобающие желания на бумаге. Не суди меня строго, сестра, ибо я не смею разделить это смятение даже с тобой. Я могу только молиться, чтобы разум вернулся ко мне до того, как я паду еще глубже.

Миррин Атанас

Мой взгляд блуждал по аккуратным строкам, написанным моей рукой, затем по строкам в гримуаре. Конечно, не Миррин писала слова на его страницах, но я видела тростниковое перо в тонких пальцах девушки, видела, как кончик пера царапает грубую бумагу, когда она записывает вопросы, которые останутся без ответа на протяжении всей ее жизни. Вопросы, ответов на которые, вероятно, не найдется никогда.

μαίνομαι ποθοῦσα αύτοῦ θιγγάνειν

Неужели я схожу с ума от желания

прикоснуться к нему?

μαίνομαι ὀρσα έν τούτω‘ τω˜ δαίμονι τὀ καλόν

Неужели я схожу с ума, увидев, как красив

этот демон?

μαίνομαι πλείω θέλουσα

Неужели я схожу с ума… потому что

желаю большего?

Мои пальцы скользнули к первой строчке «Я теряю себя» – с каким мужеством она пишет о своем страхе! Миррин никогда не узнает, какое сочувствие я испытала к ней из-за этих трех слов.

На душе у меня стало совсем тяжело, когда я просматривала записи мамы, лежавшие рядом с моими. Если бы судьба сложилась иначе, мы с мамой перевели бы это вместе. Я представила себе, как бы мы ахнули и захихикали после первоначального перевода, потрясенные тем, что наша прародительница думала, будто она влюблена в демона.

Но потом удивление бы прошло, и мы бы обсудили мысли Миррин. Ее смятение и желание более глубокой связи с демоном – было ли оно искренним или это было просто нелепое чувство благодарности за обеспеченную им безопасность?

Действительно ли ей нравился демон, или ее просто привлекала его сила? Сошла ли она с ума или просто была одинокой, жаждущей любви девушкой, несущей слишком тяжелую ношу на плечах?

Мы бы разобрали каждое предложение, подумали бы над каждым словом. Я бы указала на то, что Миррин понимала, что такое направление ее мыслей нельзя было назвать нормальным – она сомневалась в здравости своего рассудка, называла свои чувства «неподобающими желаниями» и молилась о том, чтобы к ней вернулся разум.

Я бы выслушала доводы мамы, ее жизнерадостность осветила бы теплыми лучами любой вариант развития событий.

– Но посмотри сюда, птичка, – пробормотала бы она, указывая на страницу. – Что ты скажешь об этом? «Я никогда не была настолько цельной, настолько живой». И вот здесь. «Мы ведем разговоры о нашем мире и его мире, и они питают мой ум и захватывают воображение». Миррин могла сомневаться в своих чувствах, но это не значит, что ее чувства были ненастоящими.

– Но ведь это демон, мама! – возмутилась бы я. – Может, она и была немного увлечена, но мимолетное влечение ничего не значит. Ну как можно влюбиться в демона? Так не бывает.

Я представила, как мама ласково рассмеялась бы и поправила мне волосы.

– Может, она просто не могла ничего с собой поделать. Похоже, этот демон был горячей штучкой.

От ее голоса, звучавшего в моем воображении, у меня заломило щеки. Почему улыбка причиняет столько боли? Как можно так улыбаться сквозь слезы?

Я прогнала свои фантазии, разозлилась на себя, что позволила мыслям улететь в столь болезненном направлении, и сложила гримуар, блокнот и мамины записи в аккуратную стопку на барной стойке.

Теперь надо было вернуть их в защитный ящик, но он был в спальне.

А в спальне сидел демон.

Он избегал меня весь вечер, и я не видела его с тех пор, как несколько часов назад достала гримуар. Доверие между нами рушилось очень быстро, и я не знала, как остановить это разрушение. Что сдерживало его? Боялся ли он того, что я скрываю?

Или он боялся того, что я смогу обнаружить в его голове?

Я думала, что, отдав ему гримуар, покажу, что мои намерения чисты, но я не знала, сколько еще готова отдать. Позволить ему целиком и полностью проникнуть к себе в голову… разрешить копаться в каждой глупой мысли или фантазии и… и… и в неприличных желаниях, которые время от времени посещали мою голову…

Нет. Ни за что. Доверие не требовало и не должно было требовать от меня жертвовать неприкосновенностью мыслей и чувств. Мне надо найти другой – лучший – способ восстановить наши отношения.

Мой телефон резко зазвонил, испугав меня. Я проверила карманы, потом начала искать мобильник между записками и справочниками. Наконец телефон нашелся. Пришло сообщение, имя его отправителя заставило меня содрогнуться – Эзра Роу.

Я открыла сообщение и нахмурилась.

Текст был коротким: Вернон Драйв. Под эстакадой Е на Первой авеню.

Адрес? Похоже. Сосредоточившись, я вспомнила наш последний разговор и поняла, что это.

– Место преступления! – выдохнула я, отодвигая табурет от стойки.

По этому адресу было найдено тело Яны Деневой. Эзра же обещал прислать мне информацию.

Я сложила гримуар и свои заметки и направилась в спальню.

Эзра сказал, что нам нужно подождать, пока полиция закончит осмотр места преступления, но я не собиралась сидеть без дела, когда есть быстрый и простой способ определить, был ли там колдун-альбинос.

Все, что мне нужно было сделать, это подвести Зуиласа достаточно близко, чтобы он смог воспользоваться своим обонянием.

* * *

Вернон-стрит была не самым подходящим местом для того, чтобы девушки гуляли там по ночам в одиночестве.

Я быстро шла по центральной части дороги, держа одну