Читать книгу - "Переговорный процесс - Максим Волосатый"

– Абсолютно, – после того как бывший сослуживец его чуть не пристрелил, Декстер однозначно записал сам себя в «дикие гуси», наемники, не принадлежащие ни к одному государству. Как бы на Бойджере не остался, забросив яхт-клуб. Неудобно будет, все-таки это Степа его уговорил. – Нашивки были Третьей Воздушной Бригады. Не штурмовики.

– Вот, – удовлетворился Соловей. – И стрелять по нам не будут, не переживай. Выставлять орбитальный лифт очень хлопотно и дорого, а он им и самим нужен. Во всяком случае, пока. Это во-первых. А во-вторых и самых важных, преобразователем они рисковать не будут. Ни за что. Он же не на геостационарной орбите висит, а удерживается тросами. И сам по себе в одной точке оставаться не будет. Его, кстати, поэтому и нельзя до конца отключать. Он себя корректировать своими маневровиками должен постоянно, и еще лифт с его аварийной системой питать. Так что если тросы отстрелить, преобразователь сорвется с орбиты и так себя накорректирует, что ловить ты его будешь по всей системе, если не галактике. А боевая там операция или не боевая, но за уничтоженный преобразователь и отключение планеты от энергоснабжения Бойджер этому Пятому Штурмфлоту выставит такой счет, что саксам будет проще флот продать, чтобы с долгами расплатиться. Так что сидим спокойно.

Он откашлялся и решил добавить оптимизма.

– А даже если что и случится, то ты помни, что у тебя сзади маневровики есть. Они в атмосфере тоже могут работать. Как бот, конечно, летать не будешь, но скорость падения снизить можно существенно. Да и убээс до конца разбиться не даст.

Добавил, туда его в дырку! Донкат вспотел, все его только-только притупившиеся страхи ожили мгновенно. Он глубоко вздохнул, замер… и только тогда услышал деликатное покашливание.

– Что? – он развернулся к замершему Декстеру.

– Ничего, – поднял руки, как будто сдается, сакс.

Степан тяжело посмотрел на Соловья. Жаль, за темным стеклом лица не видно.

– Это опять шутка, да?

– Да, – космоштурм подошел к Донкату. – Не дергайся. Никто нас не собьет. Ниоткуда мы не упадем. А если эти ребята потеряют мозг настолько, что рискнут сунуться в атмосферу на пространственниках, то мне их искренне жаль, – одним движением он отстегнул от бедра трубу плазменника (и когда успел нацепить?) и покачал ее на руке. – Прицел с платформы у меня будет гораздо точнее, чем у них с ходу. Это так, для справки.

– Это точно, – прогудел сакс. – Я вот помню…

Он пустился в воспоминания, но Степа его не слушал. Он молча смотрел на стоящего перед ним Соловья и отчетливо понимал, что любые возмущения будут выглядеть глупо. Они так постояли еще несколько секунд – два изваяния с зеркальными лицами. Потом Донкат вздохнул. Соловей увидел.

– Все в порядке, – космоштурм положил руку ему на плечо. – Отдохни. Нам еще предстоит походить. И кстати, – вспомнил он, – спасибо тебе за яхту.

– А-а… – от такого резкого перехода Степа не нашелся, что ответить. – Не за что.

– Ты молодец, хорошо их зацепил.

– Да? – Степа так и не понял, он покраснел под шлемом или нет. – Да ничего особенного. Обыкновенный треп. «Войти в историю», «четвертая раса»… Ерунда.

– Угу, ерунда, – согласился космоштурм каким-то непонятным голосом. НЕ видя лица, Степа попробовал прислушаться, но Соловей уже вернулся к своей обычной манере. – Ладно, двадцать минут отдыха, а потом милости прошу ко мне, на экипировку. На поверхности нужно несколько другое… оборудование.

Сверху перистые облака выглядели точно так же, как и с земли: белые черточки, оттеняющие зелень поверхности. Донкат сидел на полу платформы, вытянув ноги, опершись на руки, и рассматривал свои бедра. На них обоих у него красовалось по изогнутой трубе: импульсник и плазменник. «Озон» и «Дырка» на сленге космоштурмов. Плечо украшала полусфера полевого армейского переводчика, а за плечами – увесистые пакеты с «батарейками» – зарядами для оружия и элементами сменных блоков для систем регенерации убээса. Ни дать ни взять – рыцарь космоса. Тот самый космоштурм из вербовочного рекламного ролика, призывающего идти защищать свои миры. Вот только сейчас этот образ уже не казался Степе таким уж привлекательным. Нет, он не устал. И даже страхи высоты, терзавшие его все это время, наконец унялись. Лифт второй час размеренно полз себе и полз по утолщающимся канатам, никто их не атаковал, и дурным предчувствиям волей-неволей пришлось заткнуться. А потом и вовсе исчезнуть. Тем более что до прибытия оставалось всего-то минут пятнадцать. Вроде все хорошо. Но чем ближе они оказывались к поверхности, тем больше Степой овладевало непонятное чувство. Он, собственно, и сидел тут уже минут десять, пытаясь разобраться, а в чем дело-то? Пока ничего умного в голову не приходило.

– Скучаешь? – по внутренней поверхности шлема метнулась зеленая точка. Свои. Соловей с Декстером потратили полчаса на настройку автоматики, но зато теперь автоматика каждого из пяти убээсов рассматривала другого как дружественный объект. А всех остальных – нет. Непростая задача, учитывая, что произведены они в разных странах, далеко не всегда, скажем так, благосклонно относящихся друг к другу. Что касается космоштурмов, так уж точно.

– Скучаешь? – рядом легко опустилась Селена, экипированная точно так же, как и сам Степа. Соловей настоял.

– И да, и нет, – Донкат решил не прятать настроение. – Не могу понять, что меня гложет. Вроде все в порядке, а вроде и нет.

Он вытянул шею, пытаясь рассмотреть, показалась ли земля, но так ничего и не увидел. Страхи улеглись, но подходить к ограждению, пусть и выдерживающему вес контейнера, он все же не рискнул. Вместо этого он повернул голову и посмотрел на курносый профиль Селены. В атмосфере солнце уже не так палило, как в космосе, и шлемы убээсов, которые Соловей категорически запретил снимать до поверхности, сделались почти прозрачными. Она повернулась.

– Наверное, это оттого, что ты не можешь прогнозировать ситуацию.

Степа задумался.

– Ну, ты знаешь, может, и так. Я воевать, как выяснилось, не люблю, а приходится. И понимать, что нас ждет внизу, не понимаю. Это раздражает. Когда я стартовал с Изюбра, – Степа удивился про себя: неужели это было всего пять дней назад? – я думал одно. На гала-люксе уже другое, на Марции – третье.

– А сейчас? – Селене стало интересно.

– А сейчас я вообще не хочу ни о чем думать, – хмыкнул Степа.

– Вот это правильно, – неожиданно пророкотал в наушниках густой бас. – Это означает, что ты наконец-то становишься настоящим «псом космоса». Думать вредно, от этого умирают. В бою.

Донкат с Селеной подпрыгнули одновременно.

– Дети, – к рокоту Декстера добавился ироничный голос Соловья. – Вы для личного общения в следующий раз использовали бы отдельный канал, ладно? А то на общебоевом выслушивать про страдания интересно, но немного отвлекает.

Степа закаменел. Смутить Селену оказалось труднее.

– А вы не подслушивайте, – ничтоже сумняшеся, объявила она по «общебоевому».