Читать книгу - "Личник - Игорь Валериев"

От этой моей фразы прыснула смешком Дарья, которая вошла в комнату и села за стол, а Арсений, глядя на меня как-то осуждающе, произнёс:

— Иногда, Тимофей, я тебя абсолютно не понимаю.

— Не обращай внимания, Арсений, я сам иногда не понимаю, что несу. А почему ты решил, что этот сэр Бекхэм не англичанин?

— Понимаешь, Тимофей, я не очень много общался с представителями этой нации в Пекине. Но у них любой слуга выглядит большим аристократом, чем этот Бекхэм. Нет в нём, чопорности, высокомерия и этого взгляда на всех окружающих, как на варваров.

— Арсений, а если бы я тебе представился дворянином, которым стал чуть больше года назад. Ты бы мне поверил?

— Тимофей, в тебе только слепой не увидит казака в энном поколении. Ты же постоянно ведёшь себя как зверь, скрадывающий добычу. Даже здесь в комнате с другом и любимой женщиной револьвер положил на комод рядом со столом, чтобы он был под рукой. Став дворянином, ты остался казаком. Вы казаки просто не замечаете своей постоянной готовности к бою. Иногда я думаю, что ты и в постели с кинжалом под подушкой.

Услышав эти слова, Дарья запунцовела, а потом прыснула смехом.

— Тимофей, это что?! Я угадал? Дарья, правда, у него кинжал под подушкой?

— Иногда и револьвер, — ответила моя «смелая птичка» и опять рассмеялась, зазвенев как колокольчик.

— Да, а я о казаках лучше думал. Да вы психи! — захохотал Тарала.

— Не все Арсений, только я, — улыбнулся, а потом засмеялся следом за другом и любимой.

Когда наш смех стих, купец продолжил.

— Знаешь, Тимофей, я не знаю, как это правильно объяснить, но этот Бекхэм не тот, за кого себя выдает.

— Спасибо, Арсений, мы обязательно проверим твоего англичанина, — также серьёзно я ответил другу. — А что ещё скажешь по тройке: купец и двое приказчиков?

— Они ушли из Владивостока в Хабаровск меньше месяца назад. С последним осенним обозом нашего торгового дома. Как мне сказал управляющий нашими делами во Владивостоке «что это за купец, который в Хабаровск идёт с таким количеством товара, которое даже затраты на дорогу не окупит». И у одного из приказчиков лицо и руки были в химических ожогах.

— Почему в химических ожогах? — перебил я Арсения.

— Управляющий в юности увлекался химическими опытами. Вот он и обратил внимание на шрамы у одного из этих горе-купцов. Такие отметины оставляет кислота.

— Химик, бомбист и боевик, — тихо пробормотал я, но Тарала меня услышал.

— Ты это о чём, Тимофей?

Что я мог сказать своему другу? В прошлой жизни попалась мне в Интернете статья про революционера химика «Костю», который готовил в основном для боевой организации эсеров какой-то особый динамит «Экстра». Боевики данный сорт взрывчатки очень уважали. Именно им была взорвана дача Столыпина. Были в статье и фото последствий этого взрыва. По мне так пара десятков кило тротила в безоболочке рвануло, а на самом деле всего семь килограмм Костиного динамита «Экстра».

Вот у этих ребят из боевых групп эсеров и большевиков и сформировались такие тройки: «химик», который изготавливает бомбу, «взрывник-бомбист», который её бросает и «боевик», который охраняет «химика». Но ко всему этому в моём мире пришли, кажется, лет через десять. Точно не помню.

— Да так, Арсений, возникли кое-какие мысли, которыми надо срочно поделиться с господином Савельевым, — после небольшой паузы ответил я Тарале.

— Это так серьёзно, Тимофей?

— Боюсь, да. Очень серьёзно. И огромное спасибо тебе Арсений и Александру Васильевичу. Увидишь его, передай, что я в долгу у торгового дома «Чурин и Ко».

— Значит, действительно, серьёзное дело. Обычно мы у тебя в последнее время в долгу были из-за твоей информации. — Тарала ожесточённо потёр правой ладонью лоб. — Блин, а я листок с фамилиями этих троих в кассовой книге оставил, а её отвезли в контору.

— Время, надеюсь, терпит, — ответил я, а про себя подумал, что в моём мире после получения такой информации, все службы поставили бы на уши, не смотря на время суток. А здесь все события идут медленно, тягуче. Между запросом и ответом не одна неделя пройти может, а то и месяцы.

— Ладно, Даша, давай нам организуй что-нибудь перекусить, да и по рюмочке пропустить, — я погладил по плечу разволновавшуюся девушку. — Чаем сыт не будешь. А потом баиньки делать будем. Утро вечера мудренее. Народ в этом отношении правильно говорит.

На следующее утро, получив от купца данные на троих, как Арсений их обозвал «горе-купцов», направился к Савельеву.

— Тимофей Васильевич, Вам не кажется, что вы пытаетесь все события привязать к своей версии. Как-то у Вас всё вовремя и в одну строку ложится, — раздражённо произнёс штабс-ротмистр, когда я довёл до него полученную от Таралы информацию. — Сначала смерть врача Беркмана и его служанки, химлаборатория, а теперь боевая группа, состоящая из, как вы их назвали, химика, бомбиста и боевика. А этот англичанин тогда с какого бока припёка?

— Контролёр, ответил я устало, — как же хреново, когда приходится убеждать того, кто по своей должности должен был молиться на полученную от меня информацию.

— А возможно и отдельный стрелок, — продолжил я. — Владимир Александрович, Вы знаете, чего я боюсь больше всего при охране цесаревича?

— Чего, Тимофей Васильевич?

— Вот такого стрелка, который шагов за триста-пятьсот всадит пулю между глаз Государю Наследнику и раствориться в лесу или среди домов в городе.

— Хорунжий, сплюньте. Тимофей Васильевич, откуда такие пессимистические мысли?

— Владимир Александрович, а Вы знаете кто такой пессимист?

— И кто? — заинтересованно спросил Савельев.

— Хорошо информированный оптимист. А я очень хорошо информирован. Врач, служанка, химлаборатория, тройка «горе-купцов», один из которых имеет множество шрамов от ожогов кислотой, стрелок. Мне на Вас рассчитывать, Владимир Александрович? Или работать только своими силами и силами городского полицейского управления?

— Вы меня обидеть хотите, Тимофей Васильевич? Конечно же, мы отработаем вашу информацию. С чего начать?

— Начните с англичанина Бекхэма. «Горе-купцами» займутся мои люди и Юрия Петровича. Я сейчас пойду на встречу с ним, узнаю, что господин Банков уже успел накопать.

Поездка к следственному приставу ничего не дала. Банкова не было на месте, и куда он убыл никто из служащих управления сказать не смог. Поэтому попросив передать Юрию Петровичу, что я его ищу, направился в резиденцию. Подходило время ежедневного доклада. В кабинете меня ожидал сюрприз в виде генерал-лейтенанта Духовского.

Генерал занимал в свите наместника особое место, не имея пока официальной должности. Можно было сказать, что он был «нянькой» Николая с административными возможностями генерал-губернатора Дальнего Востока.