Читать книгу - "Будем жить! - Евгений Щепетнов"

– Хватит! – повторил он снова, и бита зазвенела, полетев по плиточному покрытию мостовой. – Он уже сдох! Не трать силы!

Ольга кивнула, шагнула к нему и встала рядом, прикрыв глаза и глубоко вдыхая пропеченный солнцем воздух. Глад с вожделением покосился на ее упругую грудь, но ничего делать не стал. Не время сейчас мацать девок за сиськи! Будет час, будет и развлечение. А пока… пока надо сделать так, чтобы тебе не прострелили затылок. Или не воткнули в него топор или мачете. Как это сделать? Только одним способом – кнут и пряник. Кнут Глад только что продемонстрировал, теперь пришло время пряника.

– Слушайте сюда! – Испуганная толпа притихла, все уставились на Глада. Кто со страхом, кто с любопытством. Глад, выдержав драматическую паузу, продолжил: – Так будет со всеми, кто против нас! Против вас! А пока вы подчиняетесь моей власти, пока соблюдаете мой закон – с вами ничего не будет! Больше того – вы можете делать все, что захотите, пока слушаетесь меня и не возбухаете! Все магазины – наши! Все дома – наши! Берите что хотите! Половину в общак, половину себе! Я дам вам оружие – вы сможете защитить себя от врагов и мутантов! А если вас кто-то тронет – мы все как один пойдем за вас воевать! И это Закон! Вопросы еще остались?

– А девочки как? Что с нами будет?

Глад взглянул на сказавшую это девчонку – симпатичная! Не такая симпатичная, как Ольга, и потощее, но… ничего так! Шортики обтягивают попу, глаза подведены, накрашены, губы полные… неплохо, да!

Задумался на секунду, потом выдал:

– Девчонки на общих основаниях. Служат так же, как и парни. Выполняют все, что я им скажу!

И взглянул на девчонку – поняла, нет? Девчонка слегка подняла брови, чуть улыбнулась. Похоже, что перспектива выполнять все, что он скажет, ее не особо беспокоила. А может, даже и нравилась. Почему бы и нет? Девки тоже любят секс. А некоторые так любят, что и пацанам сто очков вперед дадут! Та же Ольга…

Посмотрел на Ольгу – та встретилась с ним взглядом, чуть кивнула. Этой ночью она сама предложила взять в постель какую-нибудь девку – нравится ей и с девками. А Глада возбуждает мысль о том, что девки будут между собой возиться, а он будет их драть. Ну как в порнушке! Потом можно и пацанчика какого-нибудь в компанию… посимпатичнее… «петуха» драть – не западло!

От этих мыслей Глад так возбудился, что чуть было не приказал расходиться – чтобы тут же подхватить обеих девок и отправиться в номер, сбросить напряжение. Но снова передумал – не время! И заговорил:

– Первые, кто будет со мной, то есть вы, мои подданные, будете моими дворянами! Я посмотрю на ваше поведение – достаточно ли вы верны мне, вашему вождю, а если верны, то станете моими придворными! У вас будут рабы и рабыни, вы сможете жить так, как вам нравится, делать все, что захотите, – пока слушаете мои приказы! Этот мир – для сильных! Жестоких! Остальные будут нашими рабами! Тех, кто нам не подчиняется, те, кто говорит против нас, делает против нас, – мы их убьем! Уничтожим! Размажем! Есть тут те, кто против? Есть те, кто не хочет быть с нами? Сразу говорите и уходите! Нам слабые не нужны!

Неожиданно из группы вышел худощавый очкастый парнишка, типичный ботан, и, помотав головой, сказал, не глядя в глаза Гладу:

– Я лучше уйду… я не умею стрелять, боюсь крови. Я сам как-нибудь, ладно? И я против рабства… рабство – это нехорошо!

Глад широко улыбнулся, шагнул вперед и, прежде чем парнишка успел что-то еще сказать, выдернул из ножен здоровенный нож булатной стали и коротким тычком воткнул его парнишке в живот чуть ниже пупка. Парнишка судорожно вздохнул, вздернув плечи и широко открыв глаза, и стал заваливаться вперед, всем телом насаживаясь на нож. Но Глад не дал ему упасть – он дернул рукоятку вверх и начал медленно, с удовольствием вскрывать тело парня, пока лезвие не скрежетнуло по грудной клетке. Тогда Глад дернул вверх со всей силой, подняв локоть выше плеча, – надрубленное ребро сухо треснуло, отламываясь от грудины, а потом нож снова остановился, не в силах преодолеть крепкую кость. Глад досадливо скривился, рывком выдернул нож, ловко повернулся, обхватив парня за шею спиной к себе, и замер так, наклонив голову и вглядываясь в сизые, вонючие кольца кишок, вываленные до самого паха покойника. Глад легко держал мальчишку на весу, он был крепким, тренированным парнем, и что ему сорок – пятьдесят килограммов кровоточащего мяса?

Жизни в парнишке уже не было – широко открытые, удивленные глаза смотрели в голубое небо, покрытое белесыми, хлопотливо несущимися в даль облаками. Кровь еще струилась из распоротого тела, рассеченное клинком сердце судорожно сжималось в бесполезных попытках протолкнуть животворную красную жидкость по сосудам, доставить ее к замершему и практически уже умершему головному мозгу.

Человек не умирает сразу, Глад это хорошо знал. Он вообще много знал о смерти. Эта тема его всегда интересовала, всегда! Он читал о жрецах майя и ацтеков, которые приносили человеческие жертвы, и представлял, как стоит на вершине пирамиды, покрытый кровью жертв, со странной прической в виде змеи на голове, а внизу бушует море голов – его подданные и его жертвы! Каждого из них он может сейчас, сию секунду поднять на пирамиду, бросить на жертвенный камень, вспороть подреберье, вырвать пульсирующий, горячий комок мышц, называемый «сердце», и наслаждаться, чувствуя, как затихают последние судороги жизни в его, Глада, твердой руке! А еще перед этим посмотреть в глаза жертве – увидеть, как протест, надежда, все земные желания уходят, оставляя лишь понимание своего неминуемого конца и покорность, настоящую, неподдельную покорность его воле, его, Глада, воле! Разве может быть что-то желаннее этого?

И тут Гладу пришла замечательная мысль! Отличная мысль! Потрясающая мысль! А почему бы и нет? Как еще повязать их? Как сделать своими адептами?! А вот так!

Глад отпустил шею паренька, от чего голова того свесилась на грудь, и, переместив левую руку, запустил ее в разрез под грудиной трупа. Нащупал сердце, рванул. Отрывалось оно не так просто, как он ожидал, – скользкие упругие сосуды сопротивлялись, и, прежде чем этот комок мышц показался из разреза, пришлось потрудиться и перемазаться в крови. Наконец сердце оказалось в ладони Глада – крепкое, на удивление крупное для такого худенького тельца.

Глад отпихнул тело парнишки, оно мягко и сочно шлепнулось в лужу крови, новый адепт кровавого культа ацтеков выпрямился, победно осматривая лица бледных как полотно будущих соратников. Постоял секунду, затем медленно отрезал кусочек теплого мяса, по которому еще проходили мелкие судороги. Положил в рот, ощущая солоноватый железистый вкус, и медленно, осторожно начал жевать, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего особенного – все равно как жуешь не очень соленую свинину. Мясо как мясо – никакого особого вкуса.

Кивнул Ольге – та тоже была бледна, но подошла быстро, без промедления. Отрезал от сердца еще кусочек, положил на ладонь и протянул подруге, держа в этой же руке окровавленный нож. Получилось так, будто он собирался покормить синицу, с удовольствием лакомящуюся свиным салом.

Ольга наклонила голову, будто признавая главенство Глада, и аккуратно, одними губами взяла кусочек мяса с его руки. Разогнулась, сделав глотательное движение, затем вдруг наклонилась и, ухмыльнувшись, провела языком вдоль лезвия ножа, слизывая красный, пахучий налет.