Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

"Карай маншимая Тайлин. Карай машимая Налесин, Карай а ман-шимайа айед'ан!" Честь моего клинка за Тайлин. Честь моего клинка за Налесина. Честь моего клинка за павших.

Клич мести.

Голам отступал в темную комнату, ступая по белому словно кость, полу, опустив взгляд вниз.

Глубоко вздохнув, Мэт прыгнул через дверной проем с последним приливом сил и ударил существо сбоку в голову тлеющим древком своего ашандарея. Брызги искр и пепла взорвались вокруг его лица. Существо ругнулось и оступилось, двинувшись вправо.

И там оно практически сошло с края платформы, зависнув над всеобъемлющей пустотой. Голам яростно шипел, вися одной ногой над пустотой, извиваясь, чтобы сохранить равновесие.

По эту сторону дверной проем был окружен сияющим белым светом - краями врат, созданных для Скольжения.

- Я не знаю, можешь ли ты умереть, - тихо сказал Мэт. - Во имя Света, надеюсь, что нет. - Он поднял сапог и пнул им в спину создания, сбрасывая его с платформы во тьму. Оно упало, крутясь в воздухе, глядя на него с ужасом.

- Надеюсь, ты не можешь сдохнуть, - сказал Мэт, - потому что я собираюсь наслаждаться мыслями о том, как ты вечно падаешь в темноте, ублюдочный сын козлиного помета. - Мэт с силой плюнул за край, посылая сгусток кровавой слюны вниз, вслед за голамом. Оба исчезли в темноте внизу.

Сумеко подошла к нему. У статной предствительницы Родни были длинные темные волосы и вид женщины, которой не нравилось, что ею командуют. Практически у каждой женщины был такой вид. Она стояла прямо в переходных вратах, с той стороны, где ее нельзя было увидеть из коридора. Она должна была быть там, чтобы поддерживать белую платформу в виде большой книги. Она подняла бровь, обращаясь к нему.

- Спасибо за переходные врата, - сказал Мэт, вскидывая ашандарей на плечо, за древком все еще следовал тонкий дымный шлейф. Она сплела врата внутри дворца, чтобы с их помощью переместиться в это место и открыть переход в коридоре. Они надеялись, что это не позволит голаму почувствовать, как Сумеко направляет, пока она создавала плетения во дворце.

Сумеко фыркнула. Вместе они вышли из переходных врат в здание. Некоторые из Отряда поспешно тушили пожар. Когда врата исчезли, Талманес бросился к Мэту в сопровождении еще одной женщины из Родни, Джулании.

- Ты уверена, что тьма будет вечно? Спросил Мэт. Юланья была полненькой, симпатичной женщиной, которая бы отлично поместилась на колене Мэта. Седина в её волосах нисколько не уменьшала её привлекательности.

- Чуть-чуть, можно сказать, ответила Сумеко - Ты практически всё испортил, Мэтрим Коутон. Оно совсем не было удивлено появлением ворот. Думаю, оно чувствовало их.

- Ну мне же удалось сбить его с платформы.

- Едва. Ты должен был позволить нам разобраться со зверем. - Не сработало бы, произнёс Мэт, забирая влажный платок у Талманеса. Сумеко глянула на его руку, но Мэт не просил Исцеления. Эта рана и так заживёт. Может даже будет хороший шрам. Шрамы впечатляли большинство женщин, если конечно они были не на лице. Нравятся ли они Туон?

Сумеко фыркнула - Мужская гордость. Не забудь, что эта штука убила нескольких из наших.

- И я рад, что помогла отомстить, сказал Мэт и улыбнулся. Однако она была права, он чуть не испортил всё. Он был уверен, что голам почувствовал Родню за дверью, когда они приближались. К счастью, однако, оно похоже не видело угрозы в женщинах, способных направлять.

Талманес вернул Мэту два упавших медальона. Он запихал их поглубже и отвязал ещё один с ашандарея, вернув его на шею. Родня смотрела на медальоны взглядом голодного хищника. Ну, они могут делать что хотят, но он собирался отдать один Олверу, а другой - Туон, когда найдёт её.

Капитан Гайбон, заместитель Бергитте, зашёл в здание. "Тварь мертва?"

"Нет", ответил Мэт, "но достаточно близка к этому."

"Близка к этому?" сказал Гайбон, нахмурившись. Вы просили помощи у королевы, для этой цели. И вы не выполнили, свою часть договора."

"В самом деле," сказал Талманес, прокашлевшись, "мы избавили город от убийцы, который умертвил, по последним подсчётам, около десяти его граждан. Я полагаю, мы имеем право на вознаграждение." Он сказал это абсолютно серьёзно. Блаженный человек.

- Верно, проклятье - сказал Мэт. Остановить голама и получить за это деньги. Это выглядело, как получить солнечный день на сдачу. Он бросил свой платок Гайбону и пошёл прочь, оставив позади женщин Родни, сложивших руки и глядящих с неодобрением. Почему женщина может выглядеть разозлённой на мужчину, даже если он сделал всё в точности, как было сказано, рискуя при этом своей шеей?

- Прости за огонь, произнёс Талманес, - не хотел уронить светильник вот так. Я знаю, что просто должен был заманить его в здание.

- Сработало отлично, сказал Мэт, осматривая древко ашандарея. Повреждения были минимальны.

Они не знали где на него нападёт голам и нападёт ли вообще, но Гайбон сделал своё дело отлично, очистив близлежащие здания от людей и выбрав зал в который Родня сделает врата. Он отправил члена Отряда, чтобы сказать Талманесу, куда идти.

Ну, идея Илэйн и Бергитте с вратам сработала, даже несмотря на то, что не так, как они планировали. В любом случае она была лучше чем то, что Мэт был в состоянии придумать; единственное, что ему приходило в голову, это засунуть один из тех медальонов в глотку голама.

"Давайте заберём Сеталль и Олвера из их гостиницы," сказал Мэт,"и вернёмся в лагерь. Развлечения на сегодня закончились. О, треклятое время."

Глава 32

Буря Света

Марадон горел. Яростно крутящиеся столбы дыма поднимались из десятков зданий. Тщательно продуманная городская планировка не позволяла пожарам распространиться слишком быстро, но не смогла полностью им помешать. Люди и трут. Они шли вместе.

Итуралде присел внутри разрушенного здания между кучей щебня слева и небольшой группой Салдейцев с права. Чуть ранее он покинул дворец, который кишел отродьями Тьмы. Он оставил его начиненным всеми запасами масла которые они были в состоянии найти. Ашаманы подожгли его, убив сотни троллоков и Исчезающих внутри.

Он выглянул из окна своего укрытия. Он мог бы поклясться, что увидел участок чистого неба, но пепел и дым, заволакивающие всё вокруг, мешали рассмотреть его. Соседнее здание горело так сильно, что он чувствовал исходящий от него жар даже через каменную стену.

Он