Читать книгу - "Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть четвертая - Вера Камша"

Три тела на земле, кирасирский конь кружит вокруг хозяина, двое гвардейских убежали. Остается красиво завершить представление – чтоб и самому убраться, и время еще потянуть. Оглядываться потомку Торстена не с руки, но батарея продолжает спасать Бруно и Зальмера, как раз грохнуло… Значит, люди еще у орудий, ну да Ворону во всех смыслах видней.

Тронуть поводья, поднять коня на дыбы. Морок, усугубляя величие момента, ржет – громко и издевательски. Очень к месту.

– Не правда ли, досадно? – Руппи тоже смеется, и ветер уносит смех к пока стоящим смирно китовникам, как четверть часа назад уносил вызов. – Ваших было трое, остался один я. Следующий раз жду четверых, а вы запомните! Пока вы на побегушках у дворцовой крысы, побед вам не видать: мыши не побеждают, а вариты крысам не служат! Ваш Марге полсотни лет боялся выбежать на середину комнаты. Он сидел под троном и грыз кесарию; подгрыз, но так и остался крысой! Рано или поздно я скормлю эту тварь закатным кошкам заодно с особо шустрыми мышами, а вы решайте, кто вы такие. Вариты, наследники древней славы, или пушечное мясо. Мне вас не жаль, глупцов не жалеют, прощайте! Все, кроме четверых, их я найду обязательно!

Ну все, пора уносить ноги! Крайний слева эскадрон – кирасирский – уже двинулся с места, хоть пока и шагом. Поворачиваем Морока и красивым галопом устремляемся к окутанному дымом холму. За спиной труба играет «Атаку», ей отвечают три других – можно не смотреть, и так ясно: сейчас навалятся, но какое-то количество минут у придурков отнять удалось! Алва за это время должен был что-то придумать, но пока ничего нового не видать.

На батарее прежняя суета, слева – прежняя же неопределенность, а прямо по курсу накатывает волна ландхутцев во главе с Раухштейном, ведущим своих, увы, изрядно потрепанных вояк. Пристроиться? Пойти рядом с вымотанным полковником, если понадобится, подменить? Стоило бы, но прежде надо хотя бы глянуть на пушки и понять, что сделал или делает Ворон.

Раухштейн с намеком на прежнюю лихость салютует шпагой. Нужно ответить, и Руппи отвечает, после чего остается проскакать сквозь поредевший строй. Голова работает, но как-то странно – вроде что хотел, сделал, дальше – сплошной туман, а думать лень. Все, что мог, он уже придумал.

Сзади взрыв воплей и ржанья, сошлись, значит… Может, повернуть? Нет, метаться – не дело, а Раухштейна на одну сшибку еще хватит. Должно хватить!

– Господин полковник, – откуда-то выскакивает каданец, – вам вправо велено, к тем вот каменюкам.

– Хорошо.

Неглубокая балка скрывает рейтар, эскадрона полтора, от силы два. Закопченные физиономии, драные мундиры. Алва таки снял вернегеродцев с батареи, но почему тогда бьют пушки? Бьют, будто возле каждой по-прежнему крутится полтора десятка человек. Понять, как такое возможно, отчего-то ужасно важно, но мозги шевелиться не желают, зато Морок не только думает, но и решает: раз хозяин медлит, надо действовать самому, – и присоединяется к застоявшемуся Грато. Вверху батарея дает очередной залп, Ворон выхватывает шпагу, серебристо-серая молния срывается с места, они с Мороком почти не отстают. И неважно, куда скакать, то есть важно – вперед, за вожаком! Собравшиеся было разныться мышцы вновь готовы служить, сомнения пропадают, рука самочинно выхватывает палаш.

Любая скачка бодрит, а уж конная атака с ее звенящим грохотом сотен копыт зажигает кровь не хуже выдержанного вина. Эскадроны вылетают из-за гряды, и замысел Ворона становится ясен. Полководец на то и полководец, что умеет выбрать место и момент удара. Алва выбрал и саданул эйнрехтцам, увязшим в лобовой стычке с ландхутцами, в бок. Та самая, неодобряемая Пфейхтайером «косая атака» хлестанула по врагу, опрокидывая и сокрушая.