Читать книгу - "Книга гор - Сергей Лукьяненко"

Диск раскачивало куда меньше шлюпки. Я даже смог выпрямиться, оказавшись на безопасном расстоянии от края. Мокрый, вздрагивающий от ледяных объятий ветра, я стоял посреди нереальной, сказочной красоты. Ну почему, почему самая подлая и жестокая ложь кажется нам такой красивой? Куда красивее, чем была бы правда…

Вместо прогнивших деревянных балок и перекрытий меня окружали светящиеся, переливчатые полотнища. Вместо затхлого трюмного воздуха – наполненный озоном и морской солью ветер. Каждое движение парусов, каждый поворот клипера рождали бирюзовые всполохи, каскады фиолетовых, синих, слепяще-белых искр.

Наверное, все дело в том, что каждая ложь – это чья-то мечта. Настоящая ложь просто обязана быть красивой, тогда в нее обязательно поверят. Лишь правда способна позволить себе роскошь уродства.

– Димка! Дима!

Голоса едва пробились сквозь шум волн и ветра. Я почти забыл о «Дерзком», пораженный изнанкой клипера и едва не изрезанный диском. А шлюпка уже приближалась к «борту» корабля. Тимур с Ингой были на корме, у руля. Том у мачты – они подняли парус.

С внезапной ясностью я понял, что сейчас произойдет. Нос шлюпки коснется голографического фантома – и войдет в него. Мгновение, и шлюпка с ничего не подозревающим экипажем окажется «внутри» клипера. Несколько мгновений испуга и восторга, несколько мгновений феерической иллюминации. Сказочная красота морока не отпустит просто так… А потом плывущая сквозь голубой туман шлюпка окажется на пути диска.

…Стальные бивни-тараны разнесут тонкие доски, как бумагу. Вращающаяся фреза – вот что такое этот диск. Ребята или утонут, унесенные водой… или разделят судьбу шлюпки. Чудом вскарабкавшиеся на диск тоже обречены. Клипер Безумного Капитана никогда не пристанет к берегу.

Кричать? Прыгать в воду и плыть к шлюпке? Я беспомощно оглянулся. Тараны, стальные тараны со всех сторон диска. Сверху их было отлично видно. Восемь или десять металлических бивней по окружности. И на одном из них, раскачиваемые набегающей волной, полусгнившие деревянные обломки. Короткие бревна, связанные ржаво-черным, высовывающимся в воздух тросиком. И доски настила, пробитые острием тарана.

Остатки плота. Мы не первые твои жертвы, Безумный Капитан…

…Шлюпка коснулась лазоревой пленки. По поверхности клипера побежали темные концентрические круги. Словно по луже, в которую бросили камень.

Сквозь мокрые джинсы ноги обожгла холодная тяжесть меча. Еще никогда я не начинал ненавидеть так сильно и слепо, что меч становился металлическим сам по себе. Еще никогда, ни на Земле, ни на Островах, меня не захлестывало такой волной омерзения и ярости. Беспомощной ярости обманутого и униженного мальчишки. Правда, у мальчишки есть меч…

Я поднял клинок. Он выглядел как-то странно – блестящий как зеркало, светящийся чистым синим светом. Отраженным… или своим?

Вы научили меня одному, Острова. Ненавидеть. Ненавидеть и убивать. Я даже люблю, ненавидя. Что ж, получайте!

Пригнувшись – ноги автоматически реагировали на колебания диска, – я размахнулся, занося меч за спину. И ударил по мокрой стальной плите под ногами.

Распахнув два веера оранжево-желтых искр, издав тонкий визг разрезаемого металла, клинок вспорол обшивку диска.

– Дима!

Светящаяся пленочка призрачного клипера колебалась и меняла окраску, как мыльный пузырь, на который сильно подули. Колебалась и сжималась, стягиваясь к диску, словно проткнутая резиновая игрушка. Но шлюпка уже была в десятке метров по курсу, как нарочно подставляя таранам борт.

– Не нравится? – глядя на ровную черную прорезь, прошептал я. – Не ожидал?

Еще удар – крест-накрест. Треугольная металлическая пластина неожиданно легко загнулась вверх. Из-под нее вываливалась, вспухала светящаяся бело-розовая масса. Что-то зашипело, по кашеобразной поверхности набухли и лопнули просочившиеся газовые пузыри.

Но шлюпка уже наплывала на стальную гребенку таранов…

– Берегись!

Ребята кричали все вместе, словно я был страшно далеко и мог их не услышать. Я поднял голову, выдирая меч из мерцающей липкой каши. Клинок засветился ярче, обугливая белорозовую слизь.

Из воды, синхронно и быстро, поднимались изогнутые бивни. Клинки на их концах тихо выли, пропеллерами разрезая воздух. На основании одного тарана грязно-белой гирляндой висели человеческие кости.

Я не испугался – на это не было времени. Удар меча срезал основания двух бивней. Подломившиеся колонны упали к моим ногам, вращающиеся лезвия вонзились в пенящуюся в проломе массу. Диск мелко завибрировал.

В один прыжок оказавшись на краю диска, я замер. Шлюпка скользила совсем рядом.

– Давай-давай! – Том протянул мне руку. Через мгновение я стоял на палубе «Дерзкого». А над диском паучьими лапами опустились уцелевшие бивни.

– Ловко ты… – Тимур, отклонившийся к другому борту, чтобы уравновесить мой прыжок, медленно передвинулся к мачте. Он был непривычно вялым, а смуглое лицо посерело.

– Плохо? – одними губами спросил я.

Тимур кивнул. Я с ужасом увидел, что лицо у него начинает синеть… Впрочем, и у Инги с Томом тоже. Опустив глаза, я увидел, как окрасилась лазурью палуба. Засветился голубым воздух…

Сквозь нас прошла волна яркого синего света. Дохнуло теплом. На какую-то секунду мы снова увидели клипер Безумного Капитана – маленькую, метровую, модель, игрушечный кораблик, висящий над залитой кроваво-снежной пеной поверхностью диска. Потом исчез и он. Остался лишь светящийся розовым сугроб, из которого нелепо торчали металлические клыки.

– Мы решили, что ты поднырнул под корабль, – тихо сказала Инга. Я подумал, что ей, наверное, хочется сказать что-то еще, но она промолчала. Зато закричал Тимур:

– Смотрите!

Вокруг нас загорелось море. Поверхность воды подернулась бледно-голубыми язычками пламени, похожими на огонь горящего спирта. Клочья пены, слетающие с гребней волн, превратились в стремительно тающие облачка искр. Стало светло, как днем.

– Чудеса продолжаются, – очень спокойно произнесла Инга. – Корабль превратился в ржавую кастрюлю, а шторм…

А шторм просто кончился. Угасло сине-голубое свечение, померкли, опали волны. Шлюпка плыла в прежней темноте, но чудовищные, сравнимые лишь с цунами волны исчезли. Море слегка волновалось, дул порывистый мокрый ветер. Если закрыть глаза, то перемена и не ощущалась.

Ложь. Все – ложь. Я опустил руку за борт, в холодную бурлящую воду. Нельзя поверить в красивую сказку, пока не расскажут страшную. Трудно не засомневаться в клипере Безумного Капитана, если он поплывет по ласковому, освещенному солнцем морю.

Ложь…

– Поднимай парус, Том, – пробираясь к рулю, сказал я. – Мы вот-вот окажемся у нашего острова. Надеюсь, при таком ветерке ты можешь управлять и корытом с парусом.

Стальной клинок ледяной коркой примерз к бедру.