Читать книгу - "Осколок империи - Уильям Майкл Гир"

Он пожал плечами:

— Все в последнюю минуту. Разве это жизнь? Как всегда, мне надо делать невозможное.

«В его голосе — усталость от одиночества. Отлично».

— Вы больше не одиноки, Синклер, сказала она, подливая ему питья. — Будем работать вместе. Нам надо поговорить. Я поняла, какое правление вас устроит, это подойдет и для меня.

Он посмотрел на нее как-то вяло.

Она подняла глаза, и выражение лица ее сделалось беззащитным.

— Вы хотите больше прав для простых людей. А я надеюсь ослабить аристократию, парализовав ее силы. Что касается народа, то я ничего не имею против.

Он нахмурился, а она смотрела на него и видела, как он пожирает глазами ее тело.

— В чем дело? — спросил он. — Разве вы сами — не из аристократов?

Она рассмеялась, кокетливо откидывая на спину густые волосы:

— Нет, о Господи! Мой отец был рабочим на химическом заводе. В нашем районе самым могущественным человеком был констебль. Два года я работала у него. Он умер, у него было плохое сердце. Иначе я могла стать его женой. Но его рекомендация помогла мне устроиться в полицейскую школу на Риге. Я окончила ее с отличием, и дальше все пошло само собой.

— А ваша мать?

«Хорошо, я вызвала симпатию. Надо это использовать».

— Совсем не помню ее. Она умерла, когда мне не было трех.

— Простите.

— Ничего.

«Ага, клюет».

— Когда-то я переживала немало из-за смертей и утрат.

Но только успеваешь оправиться от потрясения — новый удар. В те дни я стала заброшенным и несчастным существом…

Она следила за его напряженным лицом, чувствуя, что пробуждаются его собственные воспоминания.

«Пора».

Она взяла его за руку и посмотрела ему в глаза.

— Все хорошо, Синклер. Я победила боль. Я стала сильной, стала той, кто я есть. — Она следила за его жадным взглядом. — «Пусть он одарен и умен, но он же — молодой мужчина, а его любовница погибла или пропала полгода назад».

Дыхание его стало чаще, шея покраснела. Его борьба с собственным желанием, память о Гретте — нравились ей.

— Я могу по-дружески помочь, — сказала она мягко. — Мне знакомо чувство одиночества. И вот мне встретился человек. — Она грустно улыбнулась, — он потянулся ко мне. Мы вместе с ним… — Она крепче взяла его за руку. — Может, мне лучше не говорить?

— О любовнике?

— Да.

На какое-то время одиночество исчезло.

— Ах, Синклер, если бы все заново, я бы поступила по-другому. Прижаться ночью к другому человеку, чувствовать, что ты не одна на свете… Что может быть лучше? Это такая редкость. Если бы, — добавила она помолчав, — пережить это снова!

Синклер уже гладил ее руку, но вдруг как бы опомнился:

— Кажется, мне пора. Мхитшал испереживался…

— Да, да… — она робко улыбнулась. — Может быть, и так. — Она глубоко вздохнула и потянулась. Он пожирал ее глазами.

— Знаете, мне приятно с вами. Так давно не было.

Она придвинулась еще ближе, положив голову на руки.

— Спасибо.

Он стал теребить ее локон.

— За что? Я вас слушаю?

Она осторожно стала ласкать его руку, следя за реакцией. Он вел себя беспокойно, как бывает у мужчин при эрекции, когда чувства не находят выхода.

— Кажется, вы все время проводите со своими солдатами, — шепнула она грустно.

— Да. — Он взял ее руку в свою и блаженно зажмурился.

Она слегка коснулась его тела своим бедром.

— А с вами можно иметь дело, Синклер Фист.

«Еще пара вечеров вместе, и я сделаю с тобой, что захочу».

Он напрягся:

— А я думал, у нас будет схватка. Я не ожидал…

— Что я вам понравлюсь? — она гладила его руку. Он наклонился к ней, и она потянулась к нему губами.

Или чувствовала, что он весь горит. Его пальцы удивительно нежно ласкали ее.

— Вы уверены, что это — хорошая мысль? — спросила она, отстраняясь и пытаясь справиться с дыханием.

— Нет, — прохрипел он.

Она грациозно поднялась:

— Кажется, я пока не готова…

Он потряс головой:

— Не… что произошло?

Она рассмеялась.

— Я понимаю. Это — сладострастие. Вы молодой, сильный, умный, к вы выпили эштанского питья. Я понимаю, что это выглядит, как соблазн, но я думаю, что вы не поверите, что это получилось само собой, без помощи какого-то снадобья. Вы всегда подозревали меня.

Он кивнул, может быть, борясь с растущим желанием. Нервно потирая руки, он сказал:

— Вы правы.

— Синклер, я знаю, как меня воспринимают в империи. Я даже поддерживаю образ этакой беспощадной суки. Это — мое психологическое оружие. Только одна такая репутация нередко обезоруживает заговорщиков. Мое дело — безопасность, и я серьезно отношусь к нему. По-своему я тоже служу народу. Но у меня есть два лица: политическое и… второе, которое я редко показываю. Только тем, кому доверяю.

— А мне доверяете?

Она покачала головой:

— Еще не совсем. Но может быть, со временем… Я хочу, чтобы вы дали мне шанс, как я вам. Посмотрите на меня непредвзято. Думаю, вы поймете: мы делаем одно дело, только по-разному.

— Так и не пойму, что сегодня со мной случилось, — смущенно улыбнулся он.

— Я понимаю. И может, когда мы станем союзниками, решим и этот вопрос. А сейчас вы немного не тверды на ногах. Поговорим утром. — Она проводила его к лифту, потом заперла дверь и пошла в спальню.

«Планируй свою войну, Синклер. Наводи новые порядки. Выигрывают, мой дорогой, те, кто умеет установить контроль, не важно, как. А у меня есть арсенал, о котором ты и не догадываешься».