Читать книгу - "Клинок Тишалла - Мэтью Стовер"

Тоа-Сителл внимательно наблюдал, как готовят к работе Артанское зеркало. Слышать об этом устройстве ему доводилось, но прежде он не видывал его и не знал, как оно работает.

Собственно Артанское зеркало представляло собой коробку размером с небольшой саквояж, которую мастер-связист, некий Доссайн из Джантоген-Блафф, примостил на письменном столе Дамона. Потом мастер-связист присоединил торчавшую из коробки веревочку в темной оплетке к другой такой же, незаметно свисавшей с оконной рамы. Одну из стенок коробки представляло собой совершенно обычное зеркало, вроде бы из посеребренного стекла, сбоку торчало золотое кольцо. Как соединялись веревочки, Тоа-Сителл не уловил – мастер-связист словно воткнул их концы друг в друга, и те срослись, будто привой с веткой дерева. Потом Доссайн отошел, и один из его помощников, называвшийся братом-динамиком, взялся, зажмурившись, за кольцевидную рукоятку.

В молчании прошло несколько мгновений. Потом брат-динамик открыл глаза со словами:

– Есть контакт.

Дамон уселся перед Артанским зеркалом, брат-динамик взял его за руку.

– Привет из Анханы, – проговорил Дамон. – Посол Дамон вызывает посла Райте.

Тоа-Сителл склонился вперед, вглядываясь в странную коробку. Ему казалось, что Дамон смотрит на собственное отражение и беседует с воздухом.

В тишине прошло еще несколько секунд, затем Дамон промолвил:

– Плохо, почтенный Райте. Это не личный звонок. Со мной находится его сияние патриарх Анханы, который желает побеседовать с вами. – Последовала пауза. – Но он знает! – резко проговорил Дамон. – Вам бы следовало вспомнить, милейший Райте, что патриарх некогда руководил Королевскими глазами. Я предпочел не оскорблять его лицемерным притворством и вам советую последовать моему примеру… Очень хорошо… Да, помню. Можете быть уверены, что и патриарх помнит. Подождите минутку.

Он отпустил руку брата-динамика и обернулся к Тоа-Сителлу.

– Почтенный Райте попросил меня не забывать, насколько он, будучи послом, занят своими обязанностями, – пояснил он со сдержанной усмешкой и уступил место патриарху.

Тоа-Сителл опустился в кресло, вгляделся в свое отражение и скривился, подметив обвисшие брыли, глубокие складки вокруг них, почти черные круги под глазами. «Вот кончится благополучно праздник Успения, – пообещал он себе, – и уйду в отпуск». Давно пора. Патриарх вздохнул, вспомнив, что собирается в отпуск уже седьмой год кряду.

Он сосредоточился на деле.

– Как этим пользоваться?

Брат-динамик протянул руку:

– Вашему сиянию достаточно лишь взять меня за руку и говорить, словно брат Райте с нами, в этой комнате.

Нахмурившись, Тоа-Сителл последовал совету. Потом ему пришлось нахмуриться еще больше – когда лицо в зеркале расплылось в сероватой мгле и на его месте соткалось иное: узкое, с заостренным подбородком, кожа как натянутый пергамент, нос точно вбитый между близко посаженными колючими глазами нож. Тонзуру окружал венчик сальных русых волос. Облачен мужчина был в роскошные кроваво-красные одежды посла Монастырей. Вот только эти глаза… они определенно вселяли трепет: блекло-сизые на фоне смуглой кожи, почти выцветшие, тусклые и мутные, словно вдавленные в череп кубики льда.

Больше тридцати патриарх своему собеседнику не дал бы – скорей лет двадцать пять, от силы на год больше.

И, к своему изумлению, Тоа-Сителл узнал его, хотя не мог бы сейчас вспомнить, где и когда именно – быть может, несколько лет назад – встречал этого необычного юношу. На какое-то мгновение его заворожил образ спутанного клубка судеб, переплетающихся снова и снова, без смысла и цели.

«А, к демонам все! – подумал Тоа-Сителл. – Пить надо меньше».

– Ваше сияние! – В голосе прозвучала скрытая насмешка – это Райте говорил с ним из загадочного устройства, через сотни миль. Комнаты, в которой сидел посол, видно не было – казалось, юноша парит в сером тумане. – Чем могу служить?

Тоа-Сителл фыркнул. Тратить время на вежливую болтовню или как-то приукрашивать истину он не находил нужным.

– Как поданный Монастырей, вы не являетесь больше жителем Империи, поэтому я не могу приказывать вам. Однако Совет Братьев требует, чтобы делам Империи все и каждый из монахов оказывали полное содействие. Поэтому считайте, что моя просьба исходит от самого Совета.