Читать книгу - "Оборотни космоса - Александр Белаш"

Форт думал, что после свинофермы его не удивят ничем гигантским из подземных сооружений. Он ошибался.

При виде колонки ему вспомнилась легенда о соревновании богов. Вишну, Брахма и Шива поспорили, кто из них громадней. Шива превратился в столп от края до края Вселенной, и Вишну с Брахмой не смогли его измерить.

Колонка уходила в вышину, теряясь там в мареве рассеянного свечения, и в глубину, где её предел заволакивал молочно-жёлтый фосфоресцирующий туман. Диаметра колонки глаз охватить не мог — перед Фортом высилась скруглённая стена цилиндра, справа и слева плавно удалявшаяся за свой собственный горизонт. Между бесчисленными балками поддержки проходили лифтовые стволы и колоссальные трубы стели, а по сквозным вертикальным каналам летали вверх и вниз работники на ранцевых гравиторах. Изнутри необозримая колонна ровно сияла ярким светом, в котором расплывались и таяли ячейки растительных секций. Должно быть, так выглядит ствол вселенского древа, пронзающий загробный, земной и небесный миры.

— На орбите установлены рефлекторы; часть их передаёт свет Юады на приёмные зеркала колонок, — рассказывал зам начальника. — Фотосинтез в агрегате идёт постоянно, а тёмное время суток мы создаём для части секций искусственно.

— Я как раз хотел спросить о фотосинтезе, — обернулся к нему посетитель в узорном жилете. — Как вы оцениваете состояние хлоропластов, ведётся ли мониторинг? кроме того, баланс ионов и свободных радикалов, митохондриальная активность...

Замначальника от этих волшебных слов вмиг воспламенился, словно встретил родственника; сбежались и другие сотрудники, а кое-кто прилетел на ранце прямо от колонки, лавируя между трубами и балками. Обступившие Эксперта забормотали на колдовском научном языке. Фортунат отвечал им длинными заумными словами из учёных книг и международными аббревиатурами, и его понимали. О Рахе все забыли — кроме начальника смены, который отвёл его в уголок и зашипел на ухо:

— Наоси, кого вы привели? этот человек слишком любопытен!

— Я обо всём договорился, — доложил Эксперт на обратном пути. — После днёвки получим сведения за пять прошедших лун. Но я уже сейчас могу сказать — растений приступ тоже коснулся. Свиноводы и персонал колонки справились с ним быстрее, с меньшими потерями — на все отклонения что свинокомплекс, что колонка реагируют сразу. Здесь налажено слежение, и в систему оперативно вводят поправки — режим освещения, состав воздуха, микроэлементы...

В полупустой закусочной, куда Pax завернул подкрепиться по дороге, Форт набросал на салфетке схему оранжевых линий, явившуюся ему в храме.

— Само собой, погрешности неизбежны и схема условна. Но не в том беда — мы проверяли только городцы и град, а что за периметром — выпадает из общей картины.

Pax аккуратно взял карандаш из его пальцев. Движение было похоже на манипуляцию лемурида Мура, тихо крадущего конфету у зачитавшейся Медеро.

— Северо-запад. Предельное расхождение линий... И вы полагаете, что все десять линий сходятся в одной точке?

— Приблизительно — да. До неё около трёхсот пятидесяти вёрст, азимут триста семь градусов. Или пятьсот километров... забыл спросить — а как вы азимут счисляете?

— Аламбук, — шёпотом выговорил Pax, машинально прочерчивая линию за линией до точки вероятного схождения; лицо его, и без того светлое, побледнело, черты заострились. Если по внешнему виду ньягонцев Форт ещё затруднялся определить их чувства, то с землянами проблем не было — так вот, по лицу офицера Унгела прошла волна страха.

— Вольный рынок? — спросил Форт, вспомнив слова Буфина.

— Кто вам сказал?! — Pax вскинулся, стиснув карандаш в кулаке.

— Слышал где-то, — увернулся от ответа Форт, — запомнилось. Так это не рынок?

— Да... то есть нет. — Pax справился с собой, лицо разгладилось, но отхлынувшая из кожных капилляров кровь медлила возвращаться, и Pax оставался похолодевшим. Сердце его билось сильно и часто; чтобы как-то отвлечься, он принялся обводить точку схождения кругами, сосредоточившись на этом бессмысленном занятии. — Это... очень опасное место. Пока мы не убедимся, что расчёт верен, никому не следует говорить о предварительных результатах. Ни-ко-му, вы понимаете? Ни слова!

— Ладно, помолчим. — Форт не мог сообразить, почему Раха так напугало это название. Впрочем, и Буфин произнёс его как-то украдкой.

— Мы тщательно перепроверим данные, используя систему этих... предполагаемых линий. — Pax, глядя в салфетку, старался каждой фразой подчеркнуть, что ещё ничего не ясно, всё — только туманная гипотеза, не более. — Проведём их за периметр и изучим все населённые пункты на линиях и рядом с ними, в пределах лиловых зон.

— Если ты такой проницательный, зачем я тебе понадобился? — Форта ничуть не задело, что напарник озвучил его следующее, ещё не высказанное предложение, но сейчас требовалось расшевелить Раха, а то у него глаза потускнели.

И точно, Pax очнулся от своей опасно углубленной задумчивости.

— Вы?.. для веса, для солидности.

— Я — для веса?! может, лучше взять Буфина из «Кабарета» — в нём веса больше. Плюс к тому — он понимает в здешней жизни, я же как ни повернусь, так что-то разобью, если скажу — то невпопад или бестактность, а Буфин знает все обычаи.

— И его здесь все знают, поэтому вы предпочтительней. — Pax совсем ожил, даже бойкость в голосе вернулась. — Особенно ваше сочетание — уверенное владение языком и культурное отчуждение. Вы можете заметить больше, чем те, кому всё примелькалось. Вот и доказательство. — Pax помахал салфеткой, взглянул на неё и снова помрачнел. — Хотя находка ни на что не похожа...

— Ты мог бы намекнуть, если вы ищете что-то конкретное.

— Нет, ничего определённого, — ответил Pax; в голосе не было фальши, но ответ прозвучал слишком поспешно и сухо.

— Когда определишься, не забудь меня оповестить. Находки множатся, как пищевые свинки, не сегодня-завтра за периметр двинем — наносить на карту объедки всех обедов псей за три луны и все скелеты псят и псиц, а до сих пор не знаем, что нам надо. Хочешь услышать, почему я не бросаю это дело? причины две — во-первых, люблю животных, а во-вторых, пристал ты ко мне как банный лист. — Форт давно искал, к кому применить выражение, подхваченное где-то на трассах. Зенон этих слов не дождался, пусть хоть Раху достанутся.

Мгновенно проявилось то, что офицер назвал «культурным отчуждением». Обманула внешность. Форт видел перед собой землянина, а говорил — с ньягонцем.

— Как... что?

Жемчужина остроумия цокнула и отскочила; жаль.

— Лист дерева, растения. Из срезанных веток делают короткую метлу. — Форт уже осудил себя за то, что метал бисер не по адресу; тут было туго и с растениями, и с метёлками. — Потом залезают в кабину, куда подаётся пар.

— Вошебойка. Или сауна? — угадывал Pax. Сзади смиренно топталась быстро набежавшая очередь к окошкам, выдающим пищу.