Читать книгу - "Я великий друид которому 400 лет! Том 1 - Дмитрий Дорничев"

Потратив половину своей маны и отметив, что зелёный лист, плывущий по воде, уже с мою ладонь, кивнул. Но этого мало. Взрослая кувшинка до метра в диаметре вырастает. Ну, в хороших условиях, здесь же размер будет небольшой.

Ладно. Далее я занялся шиповником и провозился до обеда. Но на пути домой увидел машину. Ко мне ехала…

— Вы Иван? — спросил мужчина за рулём легковушки, которая остановилась рядом со мной. Я же кивнул в ответ. — Слава богу! Иван, мне очень нужна ваша помощь!

— Я вас слушаю.

— У меня свинарник, и свиньи резко перестали есть! Виктор Олегович рассказывал мне, как вы помогли ему, и я опасаюсь, что и у меня какая-то проблема…

Я посмотрел на мужчину средних лет. Выглядел взволнованно и, я бы сказал, напугано. Похоже, он всё бросил и сразу поехал за мной.

— Хорошо, поехали. Но с вас обед, я как раз шёл домой, чтобы поесть.

— Хорошо! Всё будет!

Сев в машину, начал расспрашивать его о проблеме. Но информации было мало. Сегодня утром свиньи перестали есть. Георгий Семёнович, так его зовут, сразу поднял панику.

Так что сейчас мы едем на свиноферму. Не сказать, что прям большую, но в день они забивают минимум десяток свиней. Так что работа кипит, и разорение не предвидится. Ну только если вдруг все свиньи не умрут…

Разве что ехать пришлось приличное расстояние. Да и дорога паршивая. Так что потрясло нас неплохо… Но всё это фигня по сравнению с ездой на боевом носороге. Да и единороги тоже не самые приятные ездовые животные.

Но ладно. Мы сразу поспешили в свинарник, где стоял едва ли не вой. Свиньи громко хрюкали, требуя еду.

— Вот, еды куча, а есть не хотят! — Георгий указал на специальные корыта, полные комбикорма. Я же присел, посмотрел на корм да, зачерпнув рукой, попробовал и поморщился.

— Принесите кусок хлеба, — попросил я мужчину, и он тут же умчался, оставив своего технолога и ветеринара.

— Что-то с кормом? — спросил технолог. Выглядел он неважно. Перенервничал. Оно и понятно, вероятно, это он его производит. Точнее, его цех. Всё же фермы зачастую сами делают свой корм, ибо это куда выгоднее, чем покупать.

— Сейчас всё увидите.

Вернувшийся начальник дал мне хлеб, а я порвал его на куски и кинул свиньям. А те едва не подрались за хлеб,

— Есть аппетит! — обрадовался хозяин свинофермы.

— Да. Просто в корм добавлено что-то, что делает вкус просто ужасным. Они бы съели и это, ибо «добавка» неопасна.

— Дима! — крикнул Георгий, обернувшись к технологу.

— У нас есть запасы своего! — ответил тот.

— Тащите. А эту дрянь собрать! На экспертизу повезём.

— Да!

Люди засуетились, а я опешил. Но вскоре меня привели в другое здание, где находилась столовая для работников, ну и за едой всё рассказали. И грубо говоря, месяц назад цех по производству комбикорма вышел из строя. Сломалось оборудование. Подозревают диверсию.

Тогда они стали закупать комбикорм, пока ремонтируется цех по производству корма. И, судя по всему, либо партия бракованная, либо очередная диверсия. И да, к ним уже приходили из холдинга и предлагали «хорошие» деньги. Процентов так двадцать от рыночной цены свинофермы.

— Мы поставим везде камеры, так что устроить диверсию будет непросто! Но кто знает, что эти люди придумают? — жаловался мужчина. Георгий вёз меня домой да заплатил тридцать тысяч.

Свиньи же с радостью едят испорченный корм, вперемешку с хорошим. Как я уже сказал, тот корм безвреден просто ужасно невкусный. А так, они смогут протянуть до окончания ремонта. Ну или закупят нормального корма у другого поставщика. С этими же они будут судиться.

— Ещё раз благодарю за помощь! — Георгий двумя лапами жал мне руку и тряс её, будто вырвать хочет…

— Не за что. И держитесь. Если вы разоритесь, холдинг сюда мигрантов напустит, что уже точно известно.

— Да слышал уже. В Макеевке уже нагнали триста человек на ферму. Они живут прямо на ферме, а по вечерам местных в селе кошмарят. Двух девок, говорят, уже попортили!

Информация, конечно, была неприятной… Людям и так жить тяжело, а тут ещё и эти. Анастасия уже звонила своему дяде, и он говорит, что мигранты у них кур воруют, да и тащат всё, что плохо лежит. Даже огороды разворовывают, если собак нет.

И нет, живёт он не в Макеевке. В другой деревне, что сравнительно недалеко от нас. Вроде, Рыбкино называется. Но даже так, народ в моём селе уже волнуется.

Вскоре Георгий уехал, а я помог бабуле с делами. Ну а следующие три дня мы собирали урожай трав. Слишком уж хорошая погода стояла. Идеальная для сбора растений. Да и уже конец июля. Время сбора многих растений.

— Как твои волки поживают? — спросила бабуля, когда мы возвращались из леса. У неё в руках корзинка, а у меня здоровенный рюкзак полный корней, листьев, лепестков и прочего.

Сам лес радовал. Благодаря погоде и лету, концентрация маны выросла до 3.6. Природа расцветает во всей красе. Насекомые летают, птицы поют, ибо наелись насекомыми. Молодняк кроликов носится по лесу, да и другого зверья полно.

— Хорошо поживают. Охраняют, растут и весьма послушны.

— Удивлена.

— Люблю животных, а они любят меня, — я протянул руку бабуле и помог перебраться через гнилое упавшее дерево. Ну и посмотрел на лису, которая наблюдала за нами из куста.

Рыжая красавица была сыта, а шёрстка пышна. Хороший лес, мне нравится. Тут мало людей, много зверья и трав. Собрали же мы отличнейший урожай.

— Вот как…

— Что?

— Да думаю, куда Кошатника устроить, когда помру…

— Ты и помрёшь? — удивился я да хотел сказать, мол: «Ты же ещё юная совсем, даже сотни лет нет, но промолчал».

— Чувству я это. Мало мне осталось, — седая бабушка покачала головой и ловко перепрыгнула ямку. — Сердце болит, просыпаться тяжело… Я травами немало времени выиграла себе, но всему есть свой конец.

— Люди и дольше живут…

— Да, но я… неважно. Молодость у меня была не сахар. Теперь, в возрасте, всё сказывается. Хоть благодаря твоему чаю сил стало больше. Но это так, допинг, как нынче модно говорить.

— Без тебя будет грустно.