Читать книгу - "Повелитель теней #8. Финал - А. Никл"

насильно. Я уже говорил, что Горгона обожала Афину? В отчаянии она бросилась в Храм Афины, моля о спасении. Никто не откликнулся. Посейдон поймал Горгону и взял силой прямо на алтаре. Девушка была безутешна, она требовала наказать насильника — приносила жертвы всем Богам, пытаясь обратить на себя их внимание. Морской старикан Форкия, отец Горгоны, поддержал дочь. Только вот в чём дело… — Гермес лукаво на меня покосился. — Не только Посейдон был нетерпеливым. Многие Боги не гнушались насиловать смертных женщин. А если накажут одного, то надо бы наказать и остальных, верно?

— Зевс первый на очереди? — фыркнул я.

— Конечно, — согласился Гермес. — По итогу всё получилось совсем не так, как надеялась Горгона. Боги обратились к Афине с требованием наказать Горгону. Ведь именно она осквернила Храм Афины. Каким образом? Всё очень просто. Она соблазнила Посейдона своими прелестями, заманила в Храм и спровоцировала на насилие. Беспристрастная Афина разгневалась на Горгону и превратила её в чудовище, — закончил Гермес печально, но моментально повеселел и подмигнул мне. — Во всём есть плюсы. Горгона разочаровалась в Афине и отказалась от целибата. Ох, если бы ты знал, что она вытворяла своими змеями…

Я закашлялся. Не думай про белых обезьян, не думай про белых обезьян… Да чтоб меня Изнанка сожрала! Гермес, напевая весёлый мотивчик, потопал вперёд — я даже не мог сказать, на юг он шёл или на север, потому что здесь не было никаких ориентиров. Я поспешил за ним. Мы не прошли и пятидесяти метров, как на горизонте показался горный хребет. Оно стремительно приближалось — куда быстрее, чем мы шли.

— Пространственные аномалии? — уточнил я.

— Чтобы обеспечить уединение, — подтвердил Гермес. — Я отведу тебя во владения Зевса. Может, Грозовая Жемчужина что-нибудь подскажет.

Я и моргнуть не успел, как мы очутились у подножия горы. По её склону шла выдолбленная в скале лестница, и вот подъём занял около часа. Гермес поглядывал на меня с любопытством — засранец явно ждал, что я попрошу пощады. Он ведь мог нас телепортировать на вершину, но решил поиздеваться. Я мысленно закатил глаза и продолжил подниматься. По сути, это была пустая трата времени — начиная с пятого ранга, маги могли выдерживать сумасшедшие физические нагрузки.

— Упрямец, — проворчал Гермес, когда мы добрались до шикарного особняка. Он прошёл к главному входу, распахнул дверь и перешагнул через порог.

— Ни сигнализации, ни охраны — рай для короля воров, — пробормотал я.

— Какой болван попытается обворовать Зевса? — Гермес скривился. — Включай артефакт.

Я вытащил Грозовую Жемчужину из кармана и сконцентрировался, прощупывая её магическое ядро. Она вроде бы признавала меня хозяином. Кстати, хороший вопрос — почему? Ну и как тебя активировать? Как ты вообще работаешь? Что делаешь? Я влил в неё немного энергии и почувствовал, как золотая раковина нагрелась. Рядом что-то загремело. С диким грохотом из-за угла вылетел золотой кубок, заехал Гермесу по голове, впечатался мне в плечо и упал под ноги.

— Что ты сделал? — спросил Гермес, потирая ушибленный затылок.

— Не знаю.

Я едва успел ответить, потому что в следующую минуту на нас обрушился град из золота, мебели и стекла.

Глава 15

Примерно четыреста лет назад, Греция, Афины, особняк греческих аристократов Влахос.

Одетта была младшей дочерью Гладоса Влахоса, а также — самой красивой и любимой. Природа одарила Гладоса огромным орлиным носом, мощным квадратным подбородком и круглыми глазами с нависшим веком. Для мужчины он был… некрасивым, но впечатляющим. Женщины висли на нём виноградными гроздьями — для них важнее были его военные и политические успехи, постельные умения и богатство. Ну и титул аристократа, разумеется, тоже был его большим плюсом. К сожалению, его внешность передалась его троим старшим дочерям. В Афинах ходили пересуды о том, как же не повезло бедным девочкам. Мужчины не желали ухаживать за ними — их не привлекало даже щедрое приданое, обещанное Гладосом. Когда с замужеством не удалось, Гладос решил сделать старших дочерей жрицами Афины и Артемиды — хоть там их девственность пригодится. Однако дочери заартачились и отказались — пошли в науку, наперекор отцу. Гладос не любил, когда ему перечили. Слово за слово… В общем, несчастные девушки стали его огромным разочарованием.

На их фоне Одетта, которая унаследовала внешность матери, была для Гладоса ясным солнышком. Он исполнял все её прихоти, планируя выдать за сына Императора — возможно, греческого, а возможно и какого-нибудь заморского. Тут уж как повезёт. О красоте Одетты разнеслись слухи далеко-далеко за пределы Греции. Стоит ли говорить, что с каждым днём высокомерие красавицы росло не по дням, а по часам? Так что она совсем не удивилась, когда к ней в спальню пробрался Бог — Зевс собственной персоной. Сперва она подумала, что к ней забрался вор, и закричала от ужаса.

— Убирайся! Как ты посмел! — кричала Одетта. — Тебя посадят на кол и четвертуют!

— Ты не узнала своего господина? Не узнала того, кому преподносишь дары в Храме? — насмешливо спросил мускулистый высокий мужчина с густой чёрной бородой. Он подошёл к ней, нежно прихватил за подбородок и пристально посмотрел на неё.

Глаза, сияющие неестественным золотым светом, заворожили Одетту. Именно в этот момент она осознала, кто перед ней стоит, и страх моментально отступил. В голове пронеслось: «Я ждала этого всю свою жизнь! Наконец-то достойный ухажёр!» Ликование поднялось в её груди. Она ни на секунду не засомневалась, что достойна внимания Зевса. Однако мама научила её, как общаться с мужчинами и подпитывать их гордыню. Поэтому Одетта состроила восторженный взгляд, рухнула на колени и с трепетом поцеловала руку Бога.

— Огромная честь, — прошептала она.

— Значит, я могу надеяться на жаркий приём? — Зевс притянул её в объятия и мягко подтолкнул к кровати.

— Простите, простите… Умоляю, простите меня! — безутешно зарыдала Одетта, чем огорошила Зевса. Она прекрасно понимала, что он пришёл за её девственностью. Фактически это был единственный товар, который она могла ему предложить. И его нельзя было отдавать без борьбы и торговли. Но ещё Одетта понимала, что Зевс не принимает отказов. Чтобы не навлечь на себя его гнев, она устроила настоящую истерику.

— За что простить? — спросил Зевс, поглаживая её по волосам.

— Отец убьёт