Читать книгу - "Магия - не для оборотней. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин"

шар и дожидался своей очереди отправить его в окно вражеского укрепления (моя третья группа забрасывала огнем окна замка). Снаряды летели на равном удалении друг от друга, один за другим ударяли по цели. Лишь однажды они столкнулись в воздухе. Но никто из отряда не пострадал: огонь пролился в пропасть.

«Магия — это сила!» — вспомнил слова Гора.

Как можно с ними не согласиться?

А все бойцы нашего отряда — настоящие боевые маги!

Как и я.

Подошел мой черёд бросать. Я метнул снаряд в сторону замка (уверен, что не промахнулся). И тут же стал наполнять теплом следующий.

Посмотрел на Двадцатую. Свой шар она бросила словно нехотя, будто творить магию ей не нравилось. Но справилась с броском не хуже других. Скрывает эмоции?

Я спохватился, сообразив, что снова выставил чувства напоказ. Расслабил лицо, приподнял подбородок. Представляю, как забавно смотрелась со стороны моя радость от собственного могущества. И это при том, что призывал огонь я далеко не лучше всех бойцов отряда.

Если среди нас кто-то в этом деле и выделялся, то — Гор. Мой приятель создавал самые большие шары! Они казались старшими братьями тех, что делал я. Работа с огнем давалась Гору легко. И доставляла ему удовольствие.

Над замком уже клубилось облако густого темного дыма. Словно огромная стая ворон. Запах гари заставлял меня морщить нос.

— Молодцы! — сказал вар Брен. — Может и успеете вернуться в лагерь к обеду.

Мой желудок жалобно заурчал. Я давно заметил, что после работы с огнем просыпался аппетит, как если бы я не стоял на месте, а несколько часов без остановки бегал по Лесу. Очень не хочу дожидаться вечера, чтобы поесть!

Когда уже эти упрямцы поймут, что сопротивляться бесполезно?

Сбился со счета, сколько шаров огня я отправил в окна замка.

Испытал ликование, когда ворота замка распахнулись. Из них повалил дым, а потом на дорогу высыпали люди. Около трех десятков.

Я не сразу рассмотрел их. Понял лишь, что все они без оружия. А когда эти люди по узкой дороге устремились к нам, моя радость исчезла.

От замка в нашу сторону бежали женщины и дети. Ни одного солдата. Я понял это по фигурам, по прическам, по одежде — лица людей скрывали маски из копоти. Женщины держали детей постарше за руки, несли малышей. Кашляли, чихали, плакали.

Я едва не пропустил свою очередь бросать снаряд.

Но голос вар Брена напомнил:

— Продолжайте работать! Не останавливайтесь! Не отвлекайтесь!

Мой шар полетел к замку. Тепло вновь устремилось через руку вверх, собираясь в видимый глазу огненный сгусток.

А потом я услышал, как один из военных скомандовал:

— Заряжай!

Рассердился: еще один командир! Без него знаем, что делать!

Но тут же сообразил: приказывал военный не нам. Заметил, что солдаты готовятся стрелять.

«Неужели в этом дыму им видны цели в замке? — подумал я. — Справлялись без их помощи, справимся и дальше! Что они смогут сделать своими болтами этим каменным стенам? Хотят присвоить себе нашу победу?»

— Пли!

Увидел, как военные разрядили оружие в бегущих к нам женщин и детей.

Не поверил своим глазам.

Они сошли с ума?!

Те, кто бежал впереди, упали. Одни под ноги набегавшим сзади. Другие — в пропасть. Всплыли в памяти слова Мираши: «Кто знает — может быть одним из тех прожаренных до углей тел был мой сын».

Я словно проснулся.

Подумал: «Что мы делаем?!».

Эту же мысль прочел на лице Гора.

— Заряжай!

Я не сумел сдержать эмоции. Прокричал:

— Не стреляйте!

— Семнадцатый, закрой рот! — скомандовал вар Брен. — Все продолжают работать!

— Пли!

Крики. Детские, женские.

Беженцы остановились. Те, в кого не попали болты, кто не свалился на дорогу или в пропасть. Сообразили, что на нашей стороне дороги спасение не найдут. Замерли, пытались понять, куда бежать: обратно в задымленный замок или навстречу арбалетным болтам. Женщины что-то заорали нам, но слов я не разобрал.

«Раз, два, три», — отсчитал я. Руки сами отправили в полет огненный шар.

Но не туда, куда хотел бросить его я. А в замок.

Снаряд угодил точно в цель.

Я же боевой маг! Огонёк!

А огонь должен жечь.

Даже если не хочет.

— Заряжай!

Одна из женщин схватила камень и бросила им в солдат. Не попала. Взвыла от бессилия.

Мне захотелось повторить ее крик.

— Пли!

* * *

Я плохо запомнил, как мы возвращались в свой лагерь. Был под впечатлением от того, что увидел и сделал. И не я один — ни у кого из бойцов отряда не заметил на лице улыбку. С тренировок, на которых отрабатывали тактики, мы возвращались совсем с другим настроением.

Должно быть я снова позабыл спрятать мысли. Потому что Двадцатая сказала:

— Нам не в чем себя винить, Вжик. От наших желаний теперь ничего не зависит. Еще хорошо, что не приказали нам сжечь всех этих людей на дороге. Мы выполнили бы приказ. Все. И я, и ты. Со знаком подчинения не поспоришь. Сегодня вар Брен нас пожалел. Осталось в нём что-то человеческое. Уверена, следующий раз арбалетные болты будут экономить. И ничего ты с этим не поделаешь, Вжик. Для того и нужны огоньки — чтобы выполнять грязную работу, на которую способны далеко не все солдаты. Именно в качестве карателей нас и будут использовать чаще всего. Мы рабы. Сделаем все, что скажут. А наши желания никого не интересуют.

А Гор вечером сообщил:

— Знаешь, друг Вжик, что-то мне разонравилось быть огоньком.

Он уселся на тумбочку у окна. Вынул из кармана маленький бумажный сверток, поджёг его кончик. Выпустил из рта струю дыма.

— Солдаты угостили тебя сигаретой?

Я видел, что Гор общался с военными (теми стрелками, что расстреливали беженцев). Не пошел к ним вместе с приятелем. Слишком велико было мое желание этих солдат сжечь. Но лицо снова меня выдало. Военные косились на меня с опаской. А вар Брен запретил мне причинять стрелкам вред. «Это война, Семнадцатый, — сказал он. — Привыкай. Не думал, что ты такой мягкотелый».

— Угостили, — сказал Гор. — И не одной. Попробовали бы они мне отказать. Я от командира запретов не получал. В отличие от тебя. Сказал уродам, что если не отдадут мне всю травку — сожгу их нафиг. И мне за это ничего не будет. Я уже в рабстве и почти мёртв. Чего мне бояться?

— Ты бы это