Читать книгу - "Мечты марионеток - Вячеслав Бец"

Наконец, здравый смысл победил, и она положила папку на место, но уязвлённое самолюбие требовало как-то отыграться. Он хотел её? Сейчас? Хорошо, сейчас получит.

Девушка медленно слезла с колен, ухватилась руками за стол и приняла вызывающую позу, на которую обычно реагировал шеф. Он смотрел на неё с интересом, но не предпринимал никаких действий. Тогда она повернулась к нему и опустилась на колени, руки поползли вверх по его ногам и добрались до молнии на брюках, но и на это Андрей Николаевич не отреагировал.

В нём боролись два чувства: бросить всё и в очередной раз как следует отодрать эту чертовку или сделать то, о чём она сама ему напомнила – увидеть и задать пару вопросов парню, который, возможно не заслуживая того, оказался в фактически смертельной ситуации. А ещё, хоть и вряд ли, но возможно, был как-то связан с человеком, которому сам Миллер был обязан жизнью.

«Чертовка» же очень хотела досадить шефу за строгий тон, но, видя его колебания, резко поднялась, недовольно хмыкнула и пулей вылетела из кабинета. Месть не удалась.

Андрей Николаевич бросил короткий смешок, когда Настя с грохотом закрыла за собой дверь, потом с досадой взглянул на папку, поколебался несколько секунд, и протянул к ней руку.

– Ладно, – сказал он сам себе, словно оправдываясь, – так уж и быть, пойду, посмотрю на тебя, Андрей Викторович Романов.

5

Замок заскрежетал, и дверь в карцер начала открываться, нагоняя дрожь на обитателя этого неприятного маленького помещения. Он знал, что за ним придут, и догадывался, что его ждёт, но в глубине души надеялся, что это не случится так скоро. Поднявшись, Андрей с тревогой наблюдал, как в дверном проеме возникли фигуры конвоиров. Один из них приказал ему выходить. Делать этого не хотелось, но сопротивление было невозможным. Андрей зачем-то осмотрелся, словно любил это место и не хотел его бросать, а затем медленно побрёл к выходу.

Вопреки ожиданиям, его привели не туда, где проводили первый допрос. Вместо грязной, неприятно пахнущей комнаты для допросов, один вид которой уже нагонял жути, его ввели в небольшое помещение, в котором стоял незнакомый Андрею резкий, терпкий, но приятный запах. Один конвоир остался снаружи, другой вошёл следом.

Царивший в комнате полумрак при появлении Андрея тут же исчез – конвоир включил свет и две лампы дневного света под потолком осветили помещение. На первый взгляд кроме отсутствия окон больше ничего похожего с комнатой для допросов здесь не было: у стен друг напротив друга стояли два небольших кожаных диванчика, возле каждого находился маленький журнальный столик. В углу росла большая декоративная пальма, непонятно как выживавшая тут без настоящего света, в другом углу находился небольшой стеклянный пенал. Слева от входной двери стояла книжная стенка, на полках которой расположились книги, а под ними – телевизор. В целом обстановка в помещении больше соответствовала комнате ожиданий или отдыха.

На одном из диванчиков сидел представительного вида мужчина в костюме и немножко щурился из-за света.

«Почему он сидел в темноте?», – подумалось Андрею.

Трудно было сказать о нём что-то определённое – мужчина сидел, сложив руки на груди, и исподлобья буравил Андрея пронзительным взглядом тёмных глаз. Он был хорошо и непривычно опрятно одет, при галстуке, на руках болтались блестящие массивные часы. Чтобы составить хоть какое-то впечатление нужно было услышать, что он скажет, поэтому Андрей, уже имевший кое-какой опыт, не спешил с выводами.

Конвоир посадил Андрея на диван с противоположной стороны и встал рядом.

– Оставьте нас, – мягко, но уверенно приказал человек в костюме.

Боец с удивлением взглянул на своего начальника, но не посмел перечить и нехотя удалился. Мужчина проследил за тем, чтобы дверь плотно закрылась, и снова впился изучающим взглядом в Андрея. Небритый, измождённый парень, с воспалённым взглядом и ссадинами на лице никак не напоминал ему того человека, сходство с которым он рассчитывал увидеть.

Андрей тоже изучал человека напротив. Непохоже было, чтобы он пришёл устраивать пытки. Тогда зачем?

– Меня зовут Андрей Николаевич Миллер, – представился мужчина, отвлекая Романова от его размышлений. – Советую запомнить.

– А меня Андрей Викторович Романов, – слегка улыбнулся в ответ Андрей.

– Да, я знаю, – немного нахмурившись, кивнул Миллер. – Сразу предупреждаю – не нужно дерзить. Я пришёл просто поговорить и от результатов этого разговора для тебя многое зависит.

Парень медленно откинулся на спинку диванчика и впервые за долгое время почувствовал себя комфортно в мягких объятиях хорошей мебели. За то время, что он провел в застенках «Нового порядка» он не был сломлен до конца, но достаточно для того, чтобы убедить себя в мысли, что живым ему не выбраться. Впрочем, остатки инстинкта самосохранения ещё оставались.

Странновато было бы, чтобы этот респектабельного вида человек остался с отчаявшимся пленником один на один, не предприняв никаких мер предосторожности, но сколько Андрей не присматривался, а никакого оружия так и не заметил. Возможно, Миллер его прячет. Впрочем, в любом случае нападать на него Андрей не собирался.

– Слушаю вас очень внимательно, – проговорил он.

– Расскажи мне кто ты такой, откуда взялся в Иваново, зачем пришел и что собирался делать, – попросил Миллер. – Хочу сразу обратить твоё внимание – если я почувствую, что ты лжешь, я встану и уйду. Твоя жизнь после этого продлится недолго.

Андрей ответил сразу же, тихо и с прижимом.

– Зачем это все? Всё ведь и так уже давно решено?

Видя, что Миллер не спешит отвечать, Андрей добавил:

– Моему другу вы говорили то же, что говорите сейчас мне?

Миллеру ответ не понравился. Сначала он действительно собрался уйти. Потом попытался представить, что пришлось пережить этому парню, и решил дать ему ещё один шанс.

– Я не имею никакого отношения ни к тому, что случилось с тобой, ни к тому, что случилось с твоим другом, – примирительно сказал он. – Я вообще во всём этом посторонний человек – допросы шпионов это не моя забота. Повторю последний раз – если наш разговор не состоится, то ты гарантированный труп. Причём смерть не будет лёгкой. Я получше тебя знаю, как работает живодёр, который тебя допрашивал – ты даже не представляешь на что способен этот человек.

Странно было слышать подобные речи о Каржине от его коллег, но слова Андрея Николаевича добились нужного эффекта. Романов ни на секунду не забывал свой допрос. Он два дня стоял у него перед глазами, как кошмар, который не заканчивается, и Андрей с ужасом представлял, что его ждёт в дальнейшем. Слова Миллера давали ему призрачный шанс на что-то лучшее, и заставили парня немного отойти от неверно выбранного шаблона поведения.

Изучая собеседника, Романов пытался понять, зачем ему вообще понадобилась эта встреча и какое влияние имеет этот человек, раз позволяет себе выражаться подобным образом о своих людях. С одной стороны желание жить и инстинкт самосохранения настаивали, что это не попытка обмануть его изменением схемы допроса, как он поначалу подумал, а что перед ним находится человек, который реально что-то здесь решает, и стоит выполнить то, что он просит. Здравый смысл с другой стороны намекал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но ведь он уже попался в эту мышеловку и чувствовал себя сейчас ничем не лучше раздавленной мыши. В конце концов, пересказав свою историю ещё раз, он точно себе не навредит. Решив так, Андрей приступил к рассказу.