Читать книгу - "Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан"

днях Варкел Тис жаловался мне, что он подал прошение о холсте, чтобы восстановить порванные палатки, и ждет холст почти неделю. Все же я знаю, к слову, что Софи Моратон порвала свою палатку во время перехода, но восстановили ее в тот же вечер." Бавин молчал. Фэйли не собиралась судить его. Ее мать предостерегала, что хороший интендант был слишком ценен, чтобы бросать его в тюрьму, особенно когда заменивший его человек не будет опытнее, и так же будет все портить. Задача Фэйли состояла не в том, чтобы выставить или смутить Бавина. Она должна была заставить его волноваться достаточно, чтобы он контролировал себя. "Возможно, Вы можете сделать что-то чтобы исправить это, Бавин," сказала она, закрывая счётную книгу. "Я не люблю обременять Вас глупыми вопросами, но проблемы не должны достигнуть ушей моего мужа. Вы знаете, как он тогда разгневается." На самом деле для Перрина причинить вред другому человеку было как Фэйли взмахнуть руками и полететь. Но лагерь не видел это в таком свете. Они слышали о ярости Перрина в сражении, наряду со случающимися время от времени спорами с ней - спровоцированными Фэйли, так что они могли иметь соотвествующее мнение и предполагали, что у него ужасный нрав. Это было хорошо, пока они также думали о нем как о великодушном и добром. Защитник своих людей, но полный гнева на тех, кто обманывал его. Она встала со стула, отдавая все записи одному из слуг-- мужчине с кудрявыми волосами и следами чернил на пальцах и жакете. Она улыбнулась Бавину и покинула площадку с запасами. Фейли с негодованием заметила, что пучки дикого лука позади мгновенно испортились с тех пор, как она взглянула на них в предыдущий раз; их стебли истощились и стали разлагаться так, как если бы они гнили под солнцем неделями. В лагере продукты стали портиться относительно недавно, но если верить отчетам, за его пределами подобное происходило гораздо чаще. Было сложно сказать который час-- все небо было затянуто облаками, но темнеющий горизонт подсказывал, что ее время встретиться с Перрином пришло. Фейли улыбнулась. Ее мать всегда предупреждала, что с ней будет, что ее ожидает, и Фейли боялась, что будет жить как в ловушке. Но Дэйра никогда не говорила сколько в этом будет удовольствия. Перрин все менял. Быть связанной с ним, совсем не означало быть пойманной в ловушку. Перрин смотрел на север, поставив ногу на упавшее дерево. С вершины холма ему открывалась вся равнина вплоть до гор Стена Гарена, возвышавшихся словно пальцы заснувшего гиганта. Он открыл свои мысли, ища волков. Они были далеко, так, что он их почти не чувствовал. Волки сторонились больших скоплений людей. За его спиной раскинулся лагерь, с факелами мерцающими вдоль всей границы. Склон холма был достаточно далеко, чтобы быть укромным, но недостаточно, чтобы считаться безлюдным. Он не был уверен, зачем Фейли захотела встретиться здесь с наступлением сумерек. Она пахла взволнованно, поэтому он не стал любопытствовать. Женщины любят секреты. Он услышал, как фейли поднималась по холму, тихо ступая по влажной траве. Она умела быть тихой,- не так как Илайас или кто-то из аийл, но лучше чем кто-либо мог подумать.

Но он мог почуствовать ее аромат, запах мыла с лавандой. Она использовала его только в дни, которые считала особенными. Она поднялась на вершину склона, великолепная, впечатляющая. Она надела фиолетовый жилет поверх шёлковой блузки светлого оттенка. Где она достала эту одежду? Он не видел её в этом отличном наряде раньше. "Муж мой", сказала она, подходя к нему. Он мог слабо слышать других около подножия холма - вероятно Ча Фэйли. Она оставила их позади. "Ты выглядишь обеспокоенным." "Это моя ошибка, что Гилл и другие были захвачены, Фэйли", сказал он. "Моих неудач становится все больше. Удивительно, что кто еще следует за мной". "Перрин", сказала она, касаясь его руки. "Мы уже говорили об этом. Ты не должен говорить подобное".

"Почему?"

"Потому что я никогда не слышала, что бы ты лгал", сказала она с небольшим упреком.

Он взглянул на нее. Становилось темно, хотя он мог все еще разобрать детали. Ей было тяжелее видеть их.

"Почему ты продолжаешь бороться с этим? Ты хороший лидер, Перрин".

"Я не должен сдаваться из-за них," сказал он.

Она нахмурилась: "Что это должно..."

"В прошлом, в Двуречье", сказал Перрин, отворачиваясь от нее и снова глядя на север. "Я был готов сделать это. Когда у Белоплащников была семья Мэта и Луханы, я должен был сдаться. Но не в этот раз. Даже когда я говорил с их лидером, я знал, спрашивая его цену, что не сдамся."

"Как лидер ты становишься лучше".

"Как ты можешь говорить это? Я становлюсь черствым, Фэйли. Если бы ты знала о тех вещах, что я сделал, чтобы вернуть тебя, вещи, которые я сделал бы..." Он потрогал молот на боку. Зуб или коготь, Юный Бык, это не имеет значения. Он выбросил топор, мог ли он обвинить его в своей жестокости? Это был только инструмент. Он мог использовать молот, чтобы делать те же самые ужасные вещи.

"Это не черствость", сказала Фэйли, "или эгоистичность. Ты теперь лорд, и ты не можешь позволить стать известным, что захват твоих подданных подрывает твою власть.

Думаешь, королева Моргейз отреклась бы от престола в пользу тиранов, которые похитили ее подданных? Никакой лидер не может управлять таким путем. Твоя неспособность остановить злых людей не делает тебя самого злом".

"Я не хочу нести это бремя, Фэйли, никогда не хотел"

"Я знаю".

"Иногда я хотел бы никогда не покидать Двуречье. Пусть бы Ранд один бежал навстречу своей судьбе, оставив народ жить своей жизнью".

Он уловил от нее запах раздражения.

"Но если бы я остался", добавил он торопливо, "я никогда не встретил бы тебя. Поэтому я рад, что уехал. Я просто хочу сказать, что буду рад, когда все это кончится, и я смогу вернуться в тихое местечко".

"Думаешь Двуречье снова станет таким, каким ты его помнишь?"

Он колебался. Она была права — когда они уходили, уже виднелись признаки изменения. Беженцы из-за гор, разрастание деревень. Теперь, со многими людьми, присоеденившимся к нему на войне, и втемяшившими в свои головы мысли о лорде...

"Я мог бы найти другое место", сказал он, чувствуя себя упрямым. "Есть другие деревни. Не могли же они все измениться".

"И ты затянул бы меня в одну из этих деревень, Перрин Айбара", спросила она.

"Я..." Что было бы, если