Читать книгу - "Фантастика 2024-179 - Руслан Ряфатевич Агишев"

— Но всего этого может и не произойти.

Нужный момент настал. Напряжение достигло наивысшей точки, после которой станет лишь хуже. И сейчас жертве следовало дать надежду. Как говориться, показать ту самую пресловутую морковку-наживку. Ей следовало дать понять, что все еще можно исправить, что не все потеряно. Страшно эффективный психологический прием, особенно для того, кто прекрасно умел манипулировать людьми.

— И это зависит только от тебя. Понимаешь меня? От тебя нужно лишь небольшая услуга, совсем ничего особенного.

В ее глазах начала снова появляться осмысленность, чего он сразу же приметил. И, удовлетворенно хмыкнув, продолжил.

— Нужно разыграть простенький спектакль для одного наглеца. Хочу его поставить на то самое место, где он и должен быть, — лицо парня исказила гримаса. Похоже, этот самый наглец изрядно насолил ему. — Сделаешь то, что от тебя требуется, и получишь свои фотографии. После этого все станет прежним. Понимаешь меня? Все станет так, как и было. Ты все это забудешь, как страшный сон.

Та заторможено кивнула. Конечно, она сделает. У нее просто другого выхода не остается. Ведь, нет ничего важнее семьи. Ради них она сделает все, что ей скажут.

* * *

Рафи вышел из дома и, едва ступив со ступеньки, замер на месте. Улица встретила его удивительной свежестью только-только прошедшего дождя и сладким ароматом липового цвета. Хотелось вдохнуть еще глубже, чтобы пропитаться этой сладостью с головы до ног.

— Ле-е-е-пота, — с чувством протянул он, задирая голову кнебу. — Как есть красотища!

Прямо над улицей висела яркая радуга, одним концом упиравшаяся в золотые купола Свято-Предтеченской церкви, а другим — в сверкающий шпиль морского адмиралтейства. Воздух был неимоверно чист, прозрачен, оттого и казалось, что, протянув руку, с легкостью достанешь до этого радужного моста.

Не сдержав порыва, Рафи разбежался и высоко подпрыгнул, словно, и правда, попытался достать до радуги. Естественно, не получилось, но это его совсем не опечалило, а напротив, заставило рассмеяться.

— Черт, как же хорошо-то!

Его охватило ощущение тихого беспричинного счастья, для которого не требовалась особая причина. Так свойственное детям, оно поднималось откуда-то изнутри, заставляя радоваться самым обычным вещам: прыгающим по лужам воробьям, сидевшему на заборе лохматому уличному коту, случайно найденному в кармане сладкому леденцу. Рот то и дело сам собой расплывался в улыбке, заставляя идущих на встречу прохожих отвечать такой же улыбкой или даже смехом.

— Какой отличный день! — с широкой улыбкой на лице Рафи шутливо поклонился двум симпатичным гимназисткам, спешащим на занятия. Две очаровательные светлые головки с косичками тут же независимо вскинули подбородки, но через мгновение весело прыснули в ответ. — И вам, госпожа, отличного дня! — поймавший кураж, парень уже кланялся степенной даме с кружевным зонтиком и крошечной болонкой на руках. — И песику тоже…

Дама в ответ прищурилась, словно пыталась узнать в нем знакомое лицо. Когда же это не получилось, просто кивнула. Мол, и вам, молодой человек, хорошего дня.

— Ха-ха-ха! — громко рассмеялся Рафи, чувствуя, как его распирало изнутри. Хотелось, прыгать, бегать, в конце концов. — Жизнь-то, похоже, налаживается после всего этого дерьма…

А этого самого пресловутого дерьма у него, действительно, в последнее время хватало. Скажем даже, иногда через край выплескивалось, грозя не просто запачкать, а с головой залить. Пальцев не хватит, чтобы перечисть все мало-мальски важные проблемы, что вставили перед ним. Это и похищение сестры, и ее лечение, и вызревающий конфликт в гимназии, и разборки со Старшими из воровского сообщества города. На все на это накладывались странные видения о другом мире, где у него была другая жизнь. Поэтому и неудивительно, что сейчас, когда большую часть проблем так или иначе решил, он едва не подпрыгивал от облегчения.

— Да-а, пошли все эти проблемы к черту! Все! Теперь только хорошее! — фыркнул Рафи, бодая головой воздух. Словно молодой барашек, пытавшийся забодать свою тень. — Только хорошее! Хватит, нахлебался…

Уже представлял, как через пару дней на выписку сестры из больницы устроит для нее праздник — шумный, веселый, с вкусными угощениями, с самодельными фейерверками, с красочными играми. Даже мягкие игрушки для нее приготовил — белого котейку с большими глазками и пухлого, словно шар, медвежонка с большими ушками. Сначала их купить хотел. Но, когда не нашел ничего похожего, сам сделал из кусков ткани и обрезков меха.

А еще его ждал пасхальный прием в императорском дворце! Это ли не настоящая удача и не чудо⁈ И если ему удастся удивить высший свет, а лучше саму императрицу, то можно, вообще, забыть обо всех неприятностях. У него будет самый настоящий золотой билет, страхующий его от всего возможного и невозможного.

— Только хорошее…

Вот с таким настроением и широкой улыбкой до ушей Рафи и вошел в холл гимназии, встретившей его обычным шумом и гамом. Классной дамы нигде не было видно, оттого все и «стояли на ушах». «Малышня» неслась вперед, ничего вокруг не видя и не слыша. Гимназисты постарше тоже не отставали, с воплями толкаясь и прыгая. Лишь «старшаки», особенно отпрыски знатных семейств, вышагивали степенно, снисходительно, а то и презрительно, посматривая вокруг.

Словом, все было, как и всегда. Начинался новый учебный день.

— ОЙ!

Этот возглас прозвучал особенно жалобно, словно раненная птица вскрикнула. Вздрогнув, Рафи тут же «сделал стойку». Опять что ли какая-то жесть случилась? Гимназия, как он давно уже понял, был еще тот серпентарий, где могло что угодно случиться.

— Такое настроение испоганили, уроды, — со вздохом пробурчал парень. — Головы бы оторвал…

Чувствовал, как бесследно исчезает недавнее ощущение внутреннего подъема. Вместо этого «заныло где-то под ложечкой», словно предупреждая о чем-то плохом.

— Не дай Бог этот черт опять решил в свою долбанную игру сыграть, — скрипнул зубами Рафи, сразу же вспомнив князя Сабурова и его жестокое развлечение. Сильно захотелось «почесать кулаки». — Не посмотрю на его родовитость…

Зло усмехнувшись, пошел в ту сторону, откуда донесся тот странный вскрик. Дошел до конца коридора и свернул к лестнице, где все и увидел.

— Ого-го! — вырвалось у него от увиденного. — Это я удачно зашел.

Прямо на него «смотрела» округлая девичья попка, туго обтянутая синей форменной юбкой. И вместе со стройными ножками в черных чулках это было просто убойное зрелище, напрочь сносящее подростковые мозги.

— Ой, как больно, — и жалобно прозвучавший голос был под стать этим очаровательным ножкам. Был таким же таинственным, завлекательным, обещавшим такое, отчего голова шла кругом. — Кажется, ногу подвернула. Наступать больно.

«Баюкая» ногу, девушка повернулась, оказавшись более чем симпатичной особой. Очаровательные темные кудряшки, большие зеленые глаза, смотревшие с надеждой, чуть вздернутый носик и ямочки на щеках. Совсем не роковая