Читать книгу - "Фантастика 2025-46 - Маркус Кас"

и броневик. Подумав, что нападение на нас было бы сейчас натуральным самоубийством, я впервые за несколько последних месяцев почувствовал себя в полной безопасности…

13 октября (30 сентября) 1917 года, 18:30. Суворовский проспект, дом 48

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев

После триумфальной встречи Ильича на набережной у Зимнего дворца мы дружно погрузились в «Тигры» и, вывернув на Невский, не спеша поехали в сторону Николаевского вокзала. Ленин с удивлением крутил головой, разглядывая оборудование нашего автомобиля.

– Да, товарищи, – сказал он, – вижу, что за это время техника получила значительное развитие. И пользоваться ею могут лишь грамотные люди. Похоже, что в ваше время значительная часть сознательных пролетариев и крестьян получили неплохое образование.

– В общем, вы правы, Владимир Ильич, – ответил я, – всеобщее среднее образование обязательно и бесплатно. Молодого человека, не имеющего среднего образования, к примеру, не допустят до отбытия воинского долга.

– Это же замечательно, товарищ Тамбовцев! – воскликнул Ленин. – Ну, а каких еще успехов вы добились в вашем будущем?

– Товарищ Ленин, – вмешался в разговор Сталин, – давайте поговорим не о будущем, а о настоящем. Без него будущее просто не наступит. Нам сейчас предстоит очень ответственное дело – необходимо сформировать правительство большевиков, которое возьмет власть, выпавшую из немощных рук Временного правительства господина Керенского.

– А где, кстати, сейчас сам Керенский? – встрепенулся Ленин. – Наверное, сбежал, подлец…

– Нет, товарищ Ленин, – ответил Сталин, – он в надежном месте и под охраной. Мы решили приберечь его до Второго съезда Советов. Как вы знаете, тот должен состояться недели через две. И на нем Керенский самолично подтвердит, что власть добровольно была передана им большевикам, которые единственные из всех партий способны сделать для России хоть что-то полезное. Ну, а потом мы подыщем гражданину Керенскому работу по плечу.

– Неплохо придумано, – заметил Ленин, – так мы заткнем рты разным там Черновым, Данам, Чхеидзе и Мартовым, а также всяким местным и зарубежным писакам, которые станут упрекать нас в узурпации власти.

Мне вдруг в голову пришла одна мысль.

– Товарищи, – сказал я, – в нашем времени была такая государственная должность, по-английски звучащая как омбутсмен, или защитник прав человека. Александр Федорович – персонаж не злой, только безволен и глуп чрезвычайно. Назначить его таким вот омбутсменом, дать кабинет, правильного человека в секретари, и пусть к нему идут жалобщики со всей Руси Великой, Малой, Белой и прочая, прочая, прочая. Большая часть жалоб будет, конечно, обычными кляузами, но таким образом можно очень быстро узнавать в том числе и о больших безобразиях. Естественно, за Керенским будут присматривать соответствующие люди, чтобы его снова не потянуло в политику…

– Пусть жалуются товарищу Сталину или мне, – проворчал Ленин.

– Товарищ Ленин, не каждый вообще решится жаловаться вам или товарищу Сталину. Вот такие люди и составят клиентуру господина-товарища Керенского, – ответил я. – И у тех слоев общества, у которых Керенский еще имеет хоть какой-то авторитет, было бы неплохо, как говорится, держать руку на пульсе.

– Владимир Ильич, – сказал Сталин примиряюще, – вреда от предложения товарища Тамбовцева нет, а вот польза выйти может.

– Ладно, – отмахнулся Ленин, – попробовать, действительно, можно, но если он и здесь все завалит, то придется гнать его со службы поганой метлой.

Мы с товарищем Сталиным синхронно вздохнули, будто говоря – и чего в таком деле можно завалить? Знай себе сиди и подставляй жилетку слезливым дамам, жалующимся на несправедливость жизни.

Тем временем наш караван, свернув с Невского на Суворовский, помчался в сторону Смольного.

– Товарищ Ленин, вопрос о власти – наиважнейший, я бы даже сказал архиважнейший, – употребил я любимое слово Ильича, – поэтому правительство надо сформировать как можно быстрее, дабы не дать опомниться нашим противникам. Это как руль в руках водителя – выпусти его хоть на несколько секунд во время движения автомобиля, и случится несчастье – машина, потеряв управление, врежется в столб или упадет в пропасть.

Сталин, внимательно слушавший наш разговор с Лениным, в очередной раз одобрительно кивнул.

За разговорами мы подъехали к дому на Суворовском, в котором находилась наша временная штаб-квартира. Из подъезда выглянул один из «мышек», который, увидев «Тигры» и бэтээр, приветливо помахал нам рукой. Мы выгрузились и вошли в подъезд. До двери квартиры поднимались тихо, каждый думал о своем.

В квартире мы расселись вокруг большого стола и начали «думу думати». Предварительный разговор со Сталиным у нас уже был, и он, достав из кармана рабочий блокнот, начал:

– Товарищи, мое первое предложение: вместо дискредитированного и ненавидимого всеми слова «министр» глав министерств назвать народными комиссарами. Ну и сами министерства, естественно, народными комиссариатами, или наркоматами. А Совет министров – Советом народных комиссаров, или Совнаркомом. Возражений нет?

Никто не возразил, все кивнули, и Сталин продолжил:

– Теперь по персональному составу. Одна из ключевых должностей сейчас – это нарком внутренних дел. Все наши недруги с первых же минут начнут против нас бешеную борьбу. Кроме того, необходимо в кратчайшие сроки укротить разгул уголовщины. Ни в коем случае нельзя считать уголовника классово близким трудящемуся, ибо трудящийся зарабатывает свой кусок хлеба, а уголовник его отнимает.

На этом посту нужен твердый, верный коммунистическим идеям член нашей партии, пользующийся всеобщим доверием и уважением. Предлагаю утвердить на пост наркома внутренних дел Феликса Эдмундовича Дзержинского.

Кандидатура Железного Феликса была принята единогласно.

– Второй, не менее важный пост, – продолжал Сталин, – наркома по военным и морским делам. По совету наших потомков, которые хорошо знают то, что в их прошлом произошло после революции, военным наркомом предлагаю Фрунзе Михаила Васильевича. Он не профессиональный военный, но определенно талант, во время Гражданской войны он побеждал противников, у которых за плечами была Академия Генерального штаба. Михаил Васильевич сейчас в Шуе, но мы уже вызвали его в Питер телеграммой, и он прибудет сюда завтра утром. Конечно, товарищу Фрунзе поначалу будет трудно, но ему помогут заместители из действующих высших офицеров Русской армии. О персоналиях можно поговорить позднее. Не правда ли, Николай Михайлович?

Генерал Потапов утвердительно кивнул. Ленин, немного подумав, тоже согласился.

– Следующая должность – это пост наркома иностранных дел. Сейчас, когда нам в самое ближайшее время предстоят переговоры с Германией о заключении перемирия и последующего мирного договора, требуется человек, имеющий опыт дипломата. У нас в партии есть человек, имеющий опыт такой работы. Это Георгий Васильевич Чичерин. Правда, он мягковат и, так сказать, излишне интеллигентен. Но к нему можно направить строгого и требовательного заместителя, который поможет Георгию Васильевичу управлять таким сложным хозяйством, как Наркоминдел.

Против Чичерина Ленин тоже не возражал.

Наркомом земледелия и продовольствия Сталин предложил назначить Александра Дмитриевича Цюрупу. У него