Читать книгу - "Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир"

Он сказал: «Контактные лица вели себя довольно спокойно. Они сказали: “Джон, мы ничего не сделаем, пока вы не обезвредите бомбу. Нечестно разговаривать, если у вас на столе лежит ядерное оружие. Кроме того, вы никому из нас не причините вреда. Мы вообще в другой стране. Что вам это даст? Кому вы причините вред, Джон?”

Я сказал, что подумал об этом.

Они спросили, точно ли я подумал.

Я сказал: “Да. Кстати, помните мертвого мужика, которого я заставляю выглядеть живым и который все еще властен над ядерным оружием, к которому у меня полный доступ?”»

Он сказал: «К тому времени я уже вывел его на позицию. Это было довольно легко: я просто убедился, что все вокруг него не были участниками заговора, что никто не мог меня остановить, и запер двери. Они дали ему – мне – все коды. Я держал его палец на кнопке. Я сказал им: “У вас есть тридцать минут, чтобы убедить Панъевро не пропускать эти корабли”.

Они сказали: “Вы этого не сделаете. Это будет ядерная война”.

Я сказал, что сделаю что угодно. И что они это знают. И что коровы оплакивают других коров».

Он сказал: «И в этот момент мои люди начали спрашивать, какого, собственно, хрена. Что, черт возьми, происходит. Мы все кричали друг на друга. Я впервые видел, как К злится. Н и П тоже нападали на меня. Монахиня и братец А из хедж-фонда объединились и пытались всех успокоить, что только сильнее их разозлило. А и М были на моей стороне, или хотя бы на той стороне, которая утверждала, что все можно откатить назад и ничего плохого не случилось. Я был зол. Я сказал им, что это сработает. Н казалось, что ничего не получится. Что закончится запуском кораблей и убийством Г, и миллионы людей умрут просто так. И что, вообще-то, они все пошли за мной, чтобы спасти мир.

Я сказал, что мы это и делаем. Вот так мы спасаем мир. Просто надо мне поверить.

К сказала: “Джон, дело в том, что ты совершенно не хочешь быть спасителем. Ты хочешь наказать виновных”. Я ответил, что только что был у нее шафером! Она сказала, что я по-прежнему ее лучший друг, но все равно самый мстительный человек, которого она когда-либо встречала».

Он сказал: «Дела шли все хуже и хуже. Другая сторона слилась довольно быстро. Типа, не забывайте, что обе стороны коровьей стены – сотни сектантов и многие из них – дебилы из “Единой нации”, которые думают, что переживут конец света в бункере и выстроят новый рай, примерно как в книге “Луна – суровая хозяйка”. И у них есть винтовки. У нас все еще оставался Wi-Fi, и очень жаль, и эти чуваки поговорили с людьми снаружи, и они переметнулись. Пока мы все страшно ссорились, пришло сообщение, что сотня людей изменила свое мнение о нас, окружила внутреннее здание с оружием в руках и что мы должны сдаться. Они захватили кучу заложников, так что если бы я начал убивать хоть кого-то, заложники бы умерли сразу».

Он сказал: «Мы продолжали орать друг на друга, но мы мобилизовались и строили баррикады, пока орали. Я не стал просто всех убивать. Это выглядело бы крайне хреново. Я пытался доказать, что не решаю все проблемы убийством. Все всегда происходит в самый неподходящий момент. Мы ввели режим ЧП, разработанный на случай утечки криоматериалов. Опустили ставни, дистанционно заблокировали противопожарные двери и все такое. И мы построили баррикады. Ты их видела».

Он сказал: «Мы пытались поговорить с ними, говорили, что сейчас не время, надо успокоиться. Они не слушали.

А сказал, что они разойдутся. Я так не думал. Они видели, как я один раз продолбался, убив копов. Когда люди увидят, как ты что-то делаешь, и составят по этому поводу мнение, изменить уже ничего нельзя. Люди ничего не прощают. Как только они усомнятся, вы их уже потеряли. Это меня пугало и в остальных. А если я уже потерял своих лучших друзей? Единственных людей, в которых нуждался? Я только что поймал дурацкий зубастый букет на свадьбе К и Н. А что, если это уже ничего не значит?»

Через мгновение он сказал: «Так или иначе, бывшие сектанты снаружи пытались прорваться внутрь и говорили, что откроют огонь, если я не выйду. Я сказал, что, если они так хотят, я выйду. А, М и другие говорили: “Не смей, Джон”. Вместо этого я отправил пару скелетов попытаться спасти заложников. Драка, неразбериха. Мы привели нескольких заложников в здание, но потом на нас напали. Мы заблокировали коридор, когда они ворвались в зону ресепшена. Ты же видела входные двери? У них оказались коктейли Молотова. Я предложил, что нашу следующую секту надо бы набрать из девочек-подростков. М возразила, что от мужиков с автоматами еще есть какой-то шанс уйти живыми.

Я все время держал связь с Г. Он был молодцом и разговаривал со множеством переговорщиков, несущих ужасную чушь. Он оставался непоколебим. Вот почему я отправил туда его. Г слушал только двух людей за всю свою гребаную жизнь. Его не волновали рассуждения какого-то богатенького мудака в бронежилете об анализе цен. Я был почти уверен, что он в безопасности: они были слишком напуганы, чтобы действовать. Меня больше волновали те, кто штурмовал наши баррикады. Я даже не мог их уложить, потому что делал шестьдесят дел одновременно. Я управлял мертвым политиком, вел одновременно шесть переговоров, строил баррикаду из шезлонгов… Время шло, а я не понимал, что делать дальше. У меня сдали нервы. Я не знал, что мне сделать, когда отсчет закончится. Мне пришлось признаться в этом самому себе. Сложно было не заморозить всех в радиусе километра, чтобы просто успокоиться. Мне показалось, что это лишит меня морального превосходства».

Он сказал: «Они ругались в коридоре, и я испугался и заперся в спальне. Я никого не взял с собой, кроме Улисса и Титании, потому что они со мной не спорили. Вот тут, давай покажу».

Он вывел ее из кухни, забыв о банке персиков. Скелеты продолжали расчищать завалы. Когда он миновал гору костей, она вдруг распалась в пыль, и он пошел дальше сквозь вонючее облако. Она следовала за ним. В следующем коридоре было чисто, никаких сломанных стульев и мусора, но все промокло и стены вздулись. Лампы вывалились из гнезд, потолок расклеился, между панелями чернели дыры. Наконец один из скелетов открыл дверь, и они оказались на пороге комнаты, всего в