Читать книгу - "Самый трудный день - Александр Харников"

А на Восточном фронте, судя по поступающим оттуда отрывочным сведениям, дела тоже складывались из рук вон плохо. Через несколько часов с начала боевых действий от 2-го воздушного флота осталось не более пятидесяти самолетов. Командующий флотом, генерал-фельдмаршал Альберт Кессельринг – Смеющийся Альберт – вместе с частью своего штаба погиб во время удара крупнокалиберной артиллерии противника по приграничному аэродрому Тересполь. Большевистская авиация в полосе действия группы армий «Центр» чувствовала себя свободно, бомбя и штурмуя бронетехнику и пехоту вермахта.

1-й и 4-й воздушный флоты хотя и не подверглись подобному тотальному истреблению, но в ожесточенных воздушных боях с превосходящими силами большевиков понесли тяжелые потери и теперь, истекая кровью, шаг за шагом уступали противнику господство в воздухе. Советские ВВС, вопреки ожиданиям Берлина, оказались прекрасно отмобилизованными, оснащенными новыми самолетами с мощным вооружением и полностью готовыми к началу боевых действий. Мощь их ударов с каждым часом только нарастала.

Вместо обещанной легкой прогулки на восток, в воздухе над советско-германским фронтом ежеминутно сгорали летчики, штурманы и бомбардиры еще довоенной выучки – золотой фонд люфтваффе. И даже если случится чудо и Германия устоит при ответном ударе, то заменить этих прославленных асов будет уже некем.

Развязав войну на Востоке, Гитлер и высшее руководство Третьего рейха, включая того же Геринга, открыли ящик Пандоры, и из него на головы немцев хлынул поток бедствий. Герингу от таких известий было бы в пору застрелиться. Но он так не поступил. Желание жить перевешивало и страх расправы, которой его мог подвергнуть фюрер, и стыд за поражение, и ужас перед ожидающими Германию бедствиями.

Впрочем, с этого дня Герман Геринг на случай своего ареста гестапо или пленения врагом всегда имел при себе несколько ампул с цианистым калием: в воротнике мундира, в тюбике с зубной пастой и в круглой баночке с кремом для кожи. Живым второй человек в рейхе сдаваться не собирался.

22 июня 1941 года, 15:00 мск. Лондон. Бункер премьер-министра Англии

Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль

Этот день он ждал, как невеста ждет день свадьбы. И только теперь понял, что Британия спасена. Гунны окончательно выбрали направление вторжения и обрушились со всей тевтонской яростью на Россию… Большевистскую Россию… Страну, которую он ненавидел. Но с сего момента она стала союзником Британии. На время, конечно. Ведь постоянных союзников у старой доброй Англии не бывает. Только временные… Постоянными у Британии бывают только интересы.

«За последние четверть века, – подумал он, – никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. И я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем. Но все бледнеет перед развертывающимся сейчас зрелищем».

Британская разведка всегда считалась одной из лучших в мире. Агенты МИ-6 сумели заблаговременно раздобыть информацию о плане «Барбаросса», и сразу стало ясно, что Адольф решил пойти ва-банк. В свое время он назвал Россию колоссом на глиняных ногах. Но Адольф ошибался – эта страна крепко стоит на своих ногах, и свалить ее гуннам будет не так-то просто. Ну и пусть – чем сильнее немцы увязнут в России, тем легче будет Британии. Чем больше русские убьют солдат вермахта, тем меньше шансов у нас будет на то, что когда-нибудь германские генералы достанут из сейфа в Цоссене папку с надписью на ее корешке «Seel we» – «Морской лев».

Я сел за стол, чтобы подготовить обращение к нации. Подданные короля Георга VI должны знать о том, что произошло, и чего им ждать в самом ближайшем будущем. Они должны почувствовать единение с русскими, которые сейчас бьются с гуннами в развалинах своих городов и сел. Буквы сами ложились на бумагу. Вот что я писал:

«Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапамятных времен. Я вижу их охраняющими свои дома; их матери и жены молятся – о, да, – потому что в такое время все молятся о сохранении своих любимых, о возвращении кормильца, покровителя и защитника… У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с Божьей помощью не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига.

Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером – наши враги… Нападение на Россию – только прелюдия к попытке завоевания Британских островов. Без сомнения, он надеется завершить его до наступления зимы, чтобы сокрушить Великобританию до того, как флот и военно-воздушные силы Соединенных Штатов смогут вмешаться… Поэтому опасность, угрожающая России, – это опасность, грозящая нам и Соединенным Штатам, точно так же, как дело каждого русского, сражающегося за свой очаг и дом – это дело свободных людей и свободных народов во всех уголках земного шара…»

Я критически пробежался по написанному.

Неплохо, совсем неплохо, подумал я. Тут есть и слова, которые вызовут сочувствие к русским солдатам и их близким, есть фраза о том, что мы ни за что не заключим с Адольфом или его преемником сепаратный договор… Гм… А тут мы еще посмотрим, как нам поступить – главное, чтобы это было выгодно Британии.

Я достал из коробки свою любимую «гавану», срезал кончик ножом, раскурил сигару и с наслаждением затянулся. В моей голове роились мысли, и мне хотелось поскорее выплеснуть их на бумагу.

Но не удалось… Без стука в мой кабинет ввалился Стюарт Мензис, глава МИ-6. Его и без того бледное лицо было белее бумаги. В руке он сжимал какие-то бумаги – по всей видимости, донесения наших агентов.

– Сэр, простите меня, – пробормотал он, – но я ничего не понимаю… На Востоке происходит что-то просто невероятное…

Сердце у меня екнуло. Неужели гунны все-таки решились начать десантную операцию, мелькнула в моей голове невероятная мысль, и сейчас сотни вооруженных до зубов головорезов высаживаются на пляжах нашей старой доброй Англии? Информации о готовности к высадке в Англии вермахта и кригсмарине ко мне пока не поступало, но Адольф все же чертовски рискованный игрок и мог переиграть уже начатую военную кампанию. Может быть, он все же сумел договориться со Сталиным о разделе мира?

– Что случилось, Мензис, почему вы так взволнованны? – спросил я у главы нашей разведки. – Говорите же, наконец, черт бы вас побрал!

– Сэр, – Стюарт Мензис, похоже, сумел собраться и побороть волнение, – похоже, что русские заранее знали о германском вторжении и сумели как следует подготовиться к нему. На фронте творится что-то странное. Вместо легкой прогулки гунны получили страшную мясорубку прямо на границе. Вермахт и люфтваффе с первых же минут войны начали нести огромные потери. Как сообщает один из наших агентов, только за первые два часа войны потери гуннов в самолетах в несколько раз превышают те, которые они понесли во время «битвы за Англию». Все идет к тому, что русские захватят господство в воздухе и досыта накормят гуннов их же любимым блюдом. Но это, сэр, похоже, не самое страшное.